Берлинз моргнул.
— Мне бы тоже этого хотелось. К сожалению, слишком поздно.
— Но, - начал Ломакс, возвращая профессору модель телескопа, - я не хочу уходить на целое лето.
— Сначала я тоже не хотел, а потом подумал, что теперь могу многое успеть. Разные семейные дела. Внуки.
— Это неправильно, так не должно быть.
— Со мной все в порядке, - добродушно промолвил Берлинз. - Ступайте разбирать свой стол.
— Вы были в кафетерии?
— Нет.
— Вы должны чего-нибудь поесть.
— Не сейчас, Ломакс.
— Идемте. Идемте со мной.
Профессор вздохнул. Ломакс помог ему встать, и они вместе направились в кафетерий. Никто не поднял глаз, когда они вошли. В кафетерии было непривычно шумно. Казалось, каждый из присутствующих занят оживленным спором.
— Давайте попросим Диксона Драйвера вернуть все назад, - снова предложил Ломакс, пока они выбирали блюда. Он старался не смотреть на профессора. Ломакса очень тревожило то, как трясется вилка Берлинза, когда он подносит ее к губам. - Я хочу сказать, что… раньше мы оба злились. Все это произошло из-за того, что мы оба были сердиты. А сейчас мы успокоились.
Прежде чем ответить, Берлинз тщательно прожевал пищу.
— Нет, - наконец вымолвил он. - Я больше не сержусь.
— Так давайте пойдем к Драйверу!
— Он уже встретился с главами отделов и все им рассказал. Он не изменит своего решения. Бедняга Ломакс. Мне легче. В моем возрасте мысли о предстоящем длительном отдыхе не пугают. А вот вашей карьере такое может изрядно повредить.
— Я занимаюсь астрономией не ради карьеры, - с оттенком гордости заявил Ломакс.
— Именно вы, а не Добермен, должны были занять мое место.
— Добермен!
— Что, эта новость для вас словно соль на рану?
— Добермен…
— Похоже. Он еще не знает. Начальники отделов никому не скажут до завтрашнего утра, а я думаю, что к тому времени нас с вами тут уже не будет.
Ломакс хотел спросить, знает ли об этом Джулия. Он надеялся, что она разыщет его и поинтересуется, что происходит, где он пропадал весь день, все ли с ним в порядке. Однако ее не было ни в лаборатории, ни в кафетерии.
— Странно, что никто даже не попрощался с вами.
— Какое милосердное избавление! Может быть, ужасы отставки - все эти подарки, обеды, речи, прощания - и останавливали меня от ухода еще раньше.
— Вы же не в отставку уходите. Вы берете длительный отпуск.
Берлинз только улыбнулся.
Они ели в молчании. Ломаксу хотелось поговорить, но он не мог придумать тему для разговора. Вдруг Берлинз спросил:
— У вас есть какое-нибудь хобби?
— Ну…
— Я собираюсь построить телескоп. Полагаю, свой первый телескоп вы сделали, когда вам было около десяти?