– Вы свободны завтра? – спросил он с надеждой.
– Боюсь, нет, – с сожалением сказала она.
– Значит, до понедельника, – улыбнулся Тино.
– До понедельника, – сказала она и вошла в подъезд.
Но прежде надо было пережить воскресенье, а Элин совсем утратила душевный покой. Ее мысли столь упорно возвращались к Максу Дзапелли, что девушка почувствовала настоятельную необходимость поговорить с кем-нибудь, чтобы выбросить этого мужчину из головы. Она позвонила матери.
– Я все это время думала, как ты там! – воскликнула Энн Пиллингер, и в ее голосе прозвучала неподдельная радость.
– Господи, как многому мне надо здесь научиться! – Еще бы! И в первую очередь – научиться думать не только о Максе. – Как все? – спросила она.
– Сэм – как обычно. Лорейн – ну, ты ведь знаешь ее, Лорейн исполняет танец умирающего лебедя. А Гай, – с досадой добавила Энн, – становится совершенно невыносимым.
– О Господи, – посочувствовала Элин. – Он перенес сильное потрясение, – попробовала она вступиться за сводного брата.
– Мы все перенесли сильное потрясение! – осталась непреклонной мать.
– Наверное, ему тоскливо, – возобновила свою попытку Элин.
– Лучше бы он потосковал где-нибудь в другом месте. Этот молодой человек начинает меня раздражать!
– Ну ладно, а как ты? – спросила Элин, не желая сосредотачиваться на мрачных мыслях.
– Ты хочешь спросить, как я отношусь к тому, что мой долг в банке растет изо дня в день?
– Зачем тебе понадобился кредит в банке? – перепугалась Элин.
– Если ты думаешь, что я обращаюсь к Сэму всякий раз, как мне нужна пара новых колготок, ты ошибаешься! – отрезала мать.
Элин положила трубку, в конце концов, сумев успокоить мать, но понимая, что долги вызваны чем-то большим, чем потребность в новых колготках. Элин почти жалела о своем звонке – ей не приходило в голову, что мать станет брать кредит в банке, а ведь могла бы сообразить… Боже правый, похоже, денег за машину хватит ненадолго!
Однако в понедельник утром, когда она шла на работу, в ее голове уже не было места мыслям о финансовом положении семьи. Увидит ли она Макса? И что ей тогда делать?
Вечером она вернулась домой в самом дурном расположении духа. К этому времени все смешалось у нее в голове настолько, что она не знала, радоваться или горевать из-за того, что даже краем глаза не увидела человека, который тайком, без ее ведома – хотя все на свете было против этого – пробрался к ней в душу. Похитил ее сердце. Ко вторнику она узнала отчаяние и поняла, что не может жить, не видя его. Но, как и предыдущим вечером, пришла домой, так и не увидев…