Нервы ее были взвинчены до предела, и горячие слова оправдания были готовы сорваться с губ. И вдруг Элин замерла. Проклятие! Кем, черт возьми, он себя считает, загоняя ее в угол после того, как сам лгал ей!
– Могу я задать тебе тот же вопрос? – парировала она, упрямо вскинув подбородок.
Все равно она увольняется. Ну и пусть выгонит ее за дерзость. Он увидит, как мало это для нее значит! На мгновение ей показалось, что она сбила его с толку, но вот Макс кивнул и холодно ответил:
– Я объясню, когда придет время, почему делал вид, что повредил ногу там, на горе.
Какие нервы нужно иметь, чтобы говорить об этом с подобной невозмутимостью! Но Элин не хотела вспоминать о тех двадцати четырех часах, которые они вместе провели в Доломитах, и упорно – разве что внутри у нее все переворачивалось – придерживалась избранной линии.
– Я имела в виду не это! – отмахнулась она. – Я имела в виду то, что ты постоянно лгал мне, когда я спрашивала, не обнаружен ли человек, похитивший драгоценные чертежи Брайана Коула.
– А, – пробормотал он, помолчал и неохотно вымолвил, будто каждое слово вытягивали из него клещами: – Я надеялся, что ты все еще пребываешь в неведении на этот счет.
– Не сомневаюсь, что надеялся! – Каков, а? Вот так прямо и не смущаясь сказать, что хотел, чтобы она мучилась из-за того, что с нее не сняты подозрения! – Благодарить мне тебя не за что! – прошипела она и рванулась к двери.
Она уже взялась за дверную ручку, готовая пулей выскочить вон, когда в воздухе зазвенели слова:
– Элин! Не уходи!
Рука застыла. Она вся застыла. Но потом вспомнила, что уже слышала нечто подобное. В Кавалезе, в прошлое воскресенье! «Ты не можешь уйти!» – сказал он тогда и потребовал ее помощи, хотя с ногой у него все было в порядке.
Силы небесные! Какой же идиоткой она была! Но больше не будет… Нет, не будет! Она резко развернулась, и злые слова сорвались у нее с языка.
– Твоя нога, да?.. – выкрикнула она с убийственным сарказмом. – Твоя бедная, пораненная… – Она запнулась. Макс, побледнев, схватился за спинку дивана. – В чем дело? Что случилось? – испуганно спросила Элин, потому что, когда она вскочила, Макс сделал то же самое, будто собираясь броситься за ней, и, похоже, это движение причинило ему боль.
Он как-то неуверенно держался на ногах, ей казалось, он с трудом сохранял равновесие!
Он снова притворяется! Элин отказывалась верить, что у него травма. Но даже если и так, даже если она и знает, какая он лживая крыса, ей просто необходимо вернуться в комнату. Девушка, держась настороже, обошла диван. Макс гордо пытался делать вид, что ничего не произошло, но, мелькнула у нее мысль, ему это плохо удается. Ее взгляд опустился к его ногам, и она увидела: из-за дивана, будто Макс хотел спрятать его, торчал каучуковый набалдашник.