Пандольфо. Или ты незнакома с синьором Альберто, не говорила с ним, не внушила ему уверенности, что ты его любишь, что ты его уважаешь?
Лизетта. Я с ним незнакома, я не знаю, кто это такой, я ненавижу всех, кроме Филиппо.
Пандольфо. С меня достаточно. Я обнаружил нечто, для меня новое. Немедленно ступай к себе в комнату.
Лизетта. Но, отец…
Пандольфо. Ступай в комнату, говорю тебе, не распаляй моего гнева! Ты меня знаешь, ты знаешь, на что я способен.
Лизетта (в сторону). О я несчастная! Я в отчаянии! (Уходя.) Филиппо…
Пандольфо (топая ногой). В комнату!
Лизетта (в сторону). О, что за человек! Да простит меня небо, это зверь, а не человек! (Уходит.)
Пандольфо (к Филиппо). А вы, если посмеете еще хоть раз заговорить с моей дочерью или даже только взглянуть на нее, вы будете иметь дело со мной.
Филиппо. Но в конце концов, синьор, если у вас теперь и есть немного денег, то вспомните, чем вы были.
Пандольфо. Хватит! Поменьше болтовни.
Филиппо (в сторону). Если я не отомщу, зови меня последней тварью на земле. Нет, Лизетта будет моей, назло тебе, назло всему свету. (Уходит.)
Пандольфо. Трактирщик! Мою дочь — за трактирщика! И она туда же! Сейчас же пойду приищу себе другую квартиру. Но эту дуру нельзя оставлять на свободе. Запру ее в комнате и ключ возьму с собой. (Запирает дверь и берет ключ себе.) Я — это я, и выдам ее за равного себе. А этот еще попрекает меня, чем я был! Нахал! Неуч! Хороший успех истребляет память о плохом начале, и золотая листва преображает родословные деревья.
(Уходит.)