А теперь его здоровье улучшилось настолько, что можно было приступать к разработке, за направлениями которой я и ехал к двум главным финансистам Российской империи.
В холле Машиных покоев обнаружилось новшество – а именно наконец-то дописанная картина Сурикова "Покушение". Однако, присмотрелся я, что-то оно мне напоминает… Точно, Делакруа, "Свобода на баррикадах"! Во всяком случае, поза императрицы-королевы была очень похожа – на картине Маша указывала спасателям на дымящиеся развалины комнаты с торчащими из-под груды кирпича чьими-то окровавленными ногами.
Наряд императрицы был чуть скромнее, чем у дамы на французской картине, но самую малость и только сверху. Снизу же – сильно наоборот, ибо по легенде Машина повязка была сделана из нижней части подола юбки, а потом остатки той юбки ушли на перевязки прочих жертв артобстрела с Невы. В общем, пока не схлынул послепокушенческий бардак, племянница красовалась в самой настоящей мини и была в ней неоднократно сфотографирована…
– Эх, не того ты маленько секретаря прихватил, – сокрушенно заметила мне племянница.
– Остальные вовсе мертвые были, – напомнил ей я.
– Да, что уж тут поделаешь… Просто поведение моргановской империи после смерти ее главы более или менее предсказуемо, а вот в наследстве Шихта с Варбургом происходят интересные вещи…
– Как там Вилли – переживает? – поинтересовался Гоша.
Брат одного из находившихся в обстрелянном кабинете, Макс Варбург, до недавнего времени был главой Гамбургского банка. Его фамилия фигурировала в списке людей, финансирующих антироссийские поползновения в Германии, так что кайзер лично подписал ордер на его арест. Ведь говорил же я ему, что нельзя лишать тайную полицию следственных функций, оставляя ей только оперативные! В результате, едва оказавшись в вожделенных руках юстиции, Макс тут же сбежал в Штаты. Кайзер озверел, расширил полномочия гестапо и даже попросил меня прислать бригаду следователей для помощи его растяпам, расследующим этот вопиющий факт. Бригада была послана под видом китайских беженцев, сразу по пересечении границы "арестована" и сейчас пребывала в Моабите, где учила немцев правильному обращению с подследственными. В общем, Вилли переживал в нужном направлении, о чем я и сообщил Гоше. И спросил, как он там, кризис-то? Почему его не было?
– Так ведь кризис – дело тонкое! – развеселилась Маша. – Его надо в спокойной обстановке готовить, вдумчиво, не отвлекаясь на сиюминутное… А тут, понимаешь, пришел дядя Жора с пушкой и начал в окна палить. Жаль, что порталы открываются только в текущее время. А то смотаться бы тебе в самое начало две тысячи восьмого и тоже бабахнуть, люди бы спасибо сказали.