Николетта остановилась перед дверью своего кабинета, наблюдая за Реном, который убирал столики. Звериное чутье, которым она обладала, подсказывало ей, что ему пришло время покинуть Санктуарий – она была бы не против его ухода.
Будь на то ее воля, в Санктуарии осталась бы жить только ее семья. Но это противоречило их законам. Они диктовали ей: разрешать другим Вер-Охотникам приходить и уходить, и даже жить в ее горячо любимом доме.
Она подчинялась этим законам, но это не означало, что они ей нравятся.
Пристальный взгляд Николетты смягчился, когда остановился на сыне – Деве, который разговаривал со своим братом Шерифе. Двое сыновей медведицы погибли от рук Вер-Охотников Аркадианцев, которые преследовали их до края земли лишь по той причине, что они являлись животными. Она отказывалась потерять еще больше детей в этой бессмысленной кровожадной борьбе между Аркадианами и Катагарцами. Она пойдет на все, чтобы защитить свою семью.
– Ло?
Она обернулась на оклик своего супруга. Обер пристально смотрел на нее заинтересованным взглядом.
– Oui, Обер?
Его взгляд перекинулся на Рена.
– Тигр никому не навредил.
Она скривила губы, наблюдая за работой Рена.
– Одно его присутствие раздражает меня. В нем что-то не так, и ты знаешь это.
– Ему больше некуда идти.
– И нам тоже, – она резко дернула подбородком в сторону обезьянки, которая неслась обратно к тигарду. – Это тоже неестественно. Ненавижу эту проклятую обезьяну. Она какая-то подозрительная. Такие животные для нас – пища. Их не должны держать при себе, как домашних питомцев.
– Марвин не домашнее животное, – спокойно сказал Обер. – Он не принадлежит Рену. Они друзья, и обезьянка успокаивает тигра. Поэтому мы и позволили ей тут остаться.
Она издала звук отвращения.
– Почему мы должны угождать ему? Мы – медведи. Более сильные существа. Один наш удар может убить тигра.
Обер кивнул, подтверждая ее слова.
– В дикой природе, хищник с хищником, – да. Но Рен наполовину человек, как и мы. Он знает, что нельзя набрасываться на нас исподтишка. Испытывая недостаток в силе, он наверстывает в скорости и ловкости. Он может убить нас. Я не сомневаюсь в этом.
Николетта взглянула на своего супруга со злобой.
– Ты боишься его?
– Нет, – рявкнул он. – Но я не дурак. Не позволяй своей ненависти ослепить тебя, ma petite. Лучше используй его силу в борьбе за нас, а не делай из него врага.
Она приняла во внимание его точку зрения.
– Возможно, но он не такой, как остальные. Он видит насквозь нас и наше гостеприимство.
– Oui, но он держит это при себе. И редко с кем разговаривает.