— А я бы предпочел все услышать.
— Мистер Сантьяго… — замялся Йорк, подбирая слова, — …имел при себе кое-какие вещи.
— Вещи?
— Да.
— Нельзя ли конкретнее?
— Вещи, которые указывали на вас.
— В каком смысле на меня?
— На вас, ди-эй,[1] — наконец-то подал голос Диллон, он же Шлакоблок.
— Я прокурор округа.[2]
— Как ни назови, разницы нет. — Он насколько возможно вытянул шею. — Вы действительно начинаете меня доставать.
— Простите?
Диллон шагнул ко мне:
— По-вашему, мы приехали, чтобы уточнить вашу должность?
Я подумал, что вопрос риторический, но он ждал. Поэтому я ответил:
— Нет.
— Тогда послушайте. У нас труп. Этот парень крепко с вами повязан. Вы хотите поехать с нами и помочь или продолжите играть в слова, навлекая на себя все больше подозрений?
— Вы отдаете себе отчет в том, с кем разговариваете, детектив?
— С парнем, который собирается бороться за должность и наверняка не хочет, чтобы мы сообщили кое-что прессе.
— Вы мне угрожаете?
— Никто никому не угрожает, — вмешался Йорк.
Но Диллон ударил по больному месту. Я лишь временно исполнял обязанности прокурора округа. На эту должность до очередных выборов меня назначил друг, губернатор Штата садов.[3] Шли также серьезные разговоры о том, что я смогу поучаствовать в выборах в конгресс, а то и побороться за место в сенате. Я бы солгал, сказав, что лишен политического честолюбия. И скандал, даже намек на скандал, мог бы мне сильно навредить.
— Не понимаю, как я сумею вам помочь.
— Может, сумеете, а может — нет. — Диллон повертел головой-шлакоблоком. — Но вы захотите помочь, если будет такая возможность, не так ли?
— Разумеется. Я тоже не хочу, чтобы у вас появлялись лишние проблемы.
Тут он почти улыбнулся:
— Тогда прошу в машину.
— У меня во второй половине дня важное совещание.
— Мы вас привезем.
Я ожидал увидеть побитый жизнью «шевроле-каприз», но они приехали на сверкающем «форде». Я сел на заднее сиденье. Мои новые друзья устроились впереди. Долго ехали молча. На мосту Джорджа Вашингтона угодили в пробку, но включили сирену и проскользнули. Заговорил Йорк уже на Манхэттене.
— Мы думаем, что Маноло Сантьяго — вымышленные имя и фамилия.
— Понятно, — ответил я, не зная, что и сказать.
— Видите ли, мы нашли его прошлой ночью. В водительском удостоверении значилось «Маноло Сантьяго». Мы его проверили. Поддельное. Проверили по картотеке отпечатки пальцев. Безрезультатно. Так что мы не знаем, кто он.
— И вы думаете, что я его опознаю?
Они не потрудились ответить.
— Вы вдовец, мистер Коупленд, так? — ненавязчиво спросил Йорк.
— Да.
— Наверное, нелегко одному воспитывать ребенка.