Наташка прищурилась и голосом чревовещательницы выдала:
– Эй, контуженый, недалеко уедешь! Бог накажет! – Мужик медленно обернулся и так же медленно послал ее на три буквы. Подруга в долгу не осталась: – Сбегай туда сам. Я уже была! Коз-зел! – «Козел» еще раз ругнулся, хлопнул дверцей и укатил.
«Ригу» окончательно выволокли из подъезда, и женщина радостно засмеялась:
– Хороший человек, но крохобор! Полгода уже новая стиральная машина в упаковке в коридоре парится. Импортная – «Брандт». Автомат. А он все «Ригой» заставляет пользоваться… И куда мне ее теперь девать? Надо же! Слинял, паразит!
Забыв про конспирацию, подруга заорала:
– Бабусеньки! Вам стиральная машина не нужна? В хорощем состоянии, почти новая!
– Ты что! – испугалась женщина. – Ей уже сорок с лишним лет!
Бабульки прекратили собачиться и с интересом посмотрели в нашу сторону.
– Мне и стирать-то нечего, одна живу! – прокричала первая. Вторая дополнила, что на руках чище выходит.
– Даром! Совсем бесплатно, – не отступала Наташка.
На скамеечке наметилось оживление, затем бабульки вскочили и наперегонки кинулись к нам.
– Вообще-то зачем руки мучить, когда машина есть, – радостно сказала наша первая собеседница. – Пожалуй, возьму.
– Тебе ж стирать нечего, – ехидно встряла вторая, поняв, что опоздала.
Оппонентка, однако, крепко держалась за «Ригу» двумя руками и озабоченно озиралась по сторонам.
– Витька! Помоги тете Поле машинку домой отнести, тридцатник дам, – обратилась бывшая хозяйка машинки к небритому мужику, от которого жутко несло одеколоном неизвестной мне марки.
– Полтинник! – поправил Витька. – И хоть на Крайний Север. Для тебя, Ритуля, все что угодно.
– Вот уж крайностей мне не надо, – возразила Ритуля. – Тридцатник, и на первый этаж тете Поле. Ты что, подарочный одеколон выжрал? Несет, как от целого разливочного цеха!
– Выпил. А че ему зря пропадать? Говорил Галке – не дари на двадцать третье февраля одеколон. Лучше дезодорант. Нет, дарит! Вот борюсь с ней, борюсь… Ладно, давай тридцатник! Пивка куплю за свое здоровье. Мне еще Нинкин муж должен. Пол-литра разбил и раскладушку сломал. Только пусть сначала оклемается. Это я ему жизнь спас.
– Матрасами, что ли?
– Матрасами, само собой. Там какая-то тля булыжников с кирпичами подложила. Сначала думал – Галька. Клянется, мол, не она. Кто-то небось ремонт делал, а мусор лень в помойку переть. Узнаю – убью гада. Есть у меня кое-какие подозрения! Небось гнида, Иваныч, хочет меня выселить. А к этому месту я уж привык – как раз под нашими окнами. Чтобы у Гальки, значит, когда выглянет, совесть проснулась. Если бы я мусор не раскидал – жениху копец! Больше бы никогда не выпил за свое здоровье.