Однако в это утро все расходилось с привычками Томмазо д'Астрелли. Нервный шаг, и жесты не такие точные, как обычно. За несколько минут он взял в руки и тут же поставил на место не менее семи книг. Затем вытащил часы, пристегнутые цепочкой к карману жилета, посмотрел на маленький посеребренный циферблат и пробормотал:
— Скоро он будет здесь. Теперь это уже вопрос минут, самое большее часа!
Дверь библиотеки приоткрылась. Все мускулы профессора д'Астрелли напряглись, а затем резко расслабились. Он увидел приближавшегося к нему сгорбленного дворецкого.
— А, это ты, Франческо… Да, оставь кофейник и чашки здесь, на этом столе… Очень хорошо. Сегодня все должно быть в порядке, слышишь? Я тебе говорил, что один человек должен привезти мне самый значимый экземпляр для этой библиотеки? Это уникальный документ. Достижение одной жизни. Это великий день, ты слышишь, великий для меня день!
Но Франческо, глухонемой от рождения, не слышал. За двадцать пять лет, которые он состоял на службе у Томмазо д'Астрелли, он привык видеть, как тот обращается к нему, при этом никогда не улавливая слов, слетавших с его губ. «Старому профессору иногда нужно выразить свои мысли, — думал он. — Ни жены, ни детей, ни друзей — кроме меня ему не с кем поговорить. И потом, это не жизнь — проводить все свое время в стенах библиотеки. Книги никогда не отвечают, когда им задаешь вопрос». Он, Франческо, даже если и не понимает, что ему говорят, умеет время от времени кивнуть в знак согласия. И таким образом производит впечатление хорошего собеседника.
Рано утром дворецкий заметил возбуждение, овладевшее его хозяином. Он не знал причину, но, поразмыслив, сказал себе, что тут, несомненно, замешана какая-нибудь ценная книга. Поставив поднос на стол, он снова увидел, как зашевелились губы профессора.
— Ты понимаешь, Франческо, ключ к шифру, доверенный Жану Парижскому самим Роджером Бэконом… Уникальный пергамент… Вещь, которой недоставало моей коллекции. Этим утром она будет здесь… Да, конечно, цена, которую за нее попросили, сильно завышена… Мне пришлось пойти на жертвы, которые стоят мне больше, чем ты можешь себе представить. Что ты на это скажешь, Франческо?
Последний, едва заметно улыбаясь, кивком дал понять, что согласен со своим хозяином.
— Да, я знаю, что ты думаешь: задаром никто ничего не делает, не правда ли… Но не стой здесь, — продолжил Томмазо д'Астрелли, объясняясь жестами, — беги открывать ворота, автомобиль моего гостя может приехать с минуты на минуту.
«Бугатти Стельвио» на большой скорости приближалась к Неаполю. Сидевший за рулем мужчина в темно-сером костюме на несколько сантиметров опустил стекло, чтобы проветрить салон. Соленый и влажный ветер коснулся лица. Это принесло облегчение путешественнику. Всю ночь он ехал по узким дорогам, змеившимся над морем. Иногда ниже уровня дороги он замечал деревни, громоздившиеся друг над другом на горных склонах, освещенные отблесками луны. С первыми лучами солнца перед ним возник город. Машина ехала вдоль прибрежной полосы, поднимая за собой облако пыли. Рыбаки на берегу снимали сети, развешенные для просушки вокруг убогих деревянных хижин. Чуть подальше серебристые чайки сопровождали отплытие первых лодок. Неаполь медленно просыпался.