Вито обернулся, хлестнул ее темным, неприветливым взглядом. Щеки Молли вспыхнули, как от оплеухи.
— Что еще?
Его гнев и внезапная грубость обескуражили Молли.
— Я искала телефон.
— Фредди велел отключить его, когда лег в больницу.
— А можно мне взять твой мобильный телефон?
— Вито с шипением выдохнул воздух.
— Кому ты хочешь звонить?
— Дональду.
Рука Вито замерла на полпути к лежащему на столе телефону; со странным, колким смешком он взял трубку и протянул ее Молли.
— Чувствуй себя как дома, — равнодушно произнес он и вышел из комнаты.
Телефон Дональда прозвонил, должно быть, раз двадцать, пока тот снял трубку. Молли рассказала ему, где она и что с ней произошло, и выслушала совет успокоиться.
— Вито тоже здесь! — слишком громко выпалила она.
— Рад слышать, что ты не одна в пустом доме в такую погоду, — помолчав, ответил Дональд. — Думаю, что человека, побывавшего на Эвересте, нашим снегом не удивишь. Надеюсь, он поможеттебе с машиной.
Молли стиснула зубы.
— Почему-то мне кажется, что Вито не горит желанием выкапывать из грязи мою машину. По-моему, тебе немного не хватает чуткости, — добавила она дрожащим голосом.
— Пожалуйста, не говори так, Молли. И, пожалуйста, не надо так огорчаться. — Дональд вздохнул. — Пора успокоиться, ведь прошло уже столько времени. Тебе и Вито настала пора примириться.
— Примириться? — оторопело повторила Молли.
— Да, это лучше, чем длить вражду и жаждать мести, — искренне и убежденно продолжал он. — Не вороши прошлое, Молли. Ты почувствуешь себя намного лучше, если найдешь в себе силы простить Вито. В сущности, это давно следует сделать.
Не веря своим ушам, Молли прижала ладонь ко рту.
— Знаю, ты ужасаешься при мысли об этом, но я убежден, что ты снимешь тяжкий груз со своей души, когда простишь его, — уговаривал ее Дональд. — Сделай этот шаг, Молли. Прости Вито, и в твою душу снизойдут мир и покой.
Дональд, конечно, не понимал, не мог понять, какие мучения она испытывает. Нечеловеческое равнодушие Вито убивало ее. Она куда легче вытерпела бы его презрение, враждебность, ярость — что угодно, только не безразличие. Бедная, глупая, восторженная Молли, зачем она так упрямо и безнадежно цеплялась за него, почему ей до сих пор не дает покоя зажженная этим человеком страсть?
Ринувшись к двери, она едва не столкнулась с Вито.
— Вот, — выдохнула она, сунула ему телефон, проскользнула мимо него и помчалась по лестнице через две ступеньки, чтобы он не; видел ее лица, залитого слезами гнева и унижения.