— Все в порядке, Ваше Величество, — Шут сглотнул и, не решаясь больше смотреть Элее в лицо, уставился на подол ее платья. — Простите… Я… просто расчувствовался что-то, — он таки взметнул глаза на королеву и жалобно улыбнулся, будто извиняясь за свою слабость. — Простите, — и поднес ее ладонь к губам, бережно коснувшись ими тонких белых пальцев.
Элея покачала головой, она тоже не смотрела на него и, казалось, была растеряна. Ее взгляд блуждал в каких-то неведомых далях.
Когда королева ушла, Шут еще долго лежал, уткнувшись лицом в мягкий рукав, и вдыхал едва уловимый запах ее духов и чего-то еще, нежного и дарящего покой.
"Как же так? — думал он, слушая громкий стук своего сердца, которое все никак не желало успокоиться. — Столько лет я был рядом с ней. Столько лет терпел ее насмешки, думал, что она мила, красива, но… не более того. А на самом деле…" — он перебирал в уме все их встречи, разговоры, взгляды. И давние, и те, которые имели место после побега из Золотой. И чем больше Шут думал, тем больше убеждался, что все годы испытывал настоящее счастье, лишь когда она была рядом. Неосознанное, недозволенное счастье. Скрытое от него самого так глубоко, что со стороны и то было заметней…
Он никогда не признался бы себе в этом прежде.
Никогда. Нет! Нет…
Но предательство Руальда все перевернуло.
Король вычеркнул их из своей жизни — сначала Элею, а потом и Шута. Изменил судьбы некогда самых близких своих людей до неузнаваемости. Их характеры и взгляды на мир стали иными…
И в этом новом мире не было и половины прежних границ.
Шут перекатился на спину. Разметав руки в стороны, просто лежал и смотрел в потолок, глупо улыбаясь. Он не искал больше ответов на свои вопросы, потому что знал теперь, чего хочет.
И что должен.
"Я найду твоего сына, мой король. Найду и верну тебе. А потом вернусь сам. На Острова. И до конца жизни буду самым верным слугой этой женщины. Мне ведь не дозволено большее. В отличие от тебя. Ну и пусть. Зато я буду рядом с ней. Всегда…"
5
— О, Пат! Сколько же можно спать? — голос Ваэльи выдернул Шута из его странных видений. Сладко потянувшись, вновь ощутив нежное прикосновение новой рубашки, он улыбнулся и промолвил:
— А я и не заметил, как задремал, — пожалуй это было одно из тех немногих пробуждений, когда он не испытал смертельной тоски от возвращения в реальность. Шут сел, потирая глаза ладонью.
Ваэлья оглядела его придирчивым взглядом и довольно хмыкнула:
— Кажется, кому-то давно стоило навестить нашего бедного больного сиротку, потерявшего смысл жизни.
Шут смутился. Он открыл рот, чтобы возразить, но в последний момент понял, что ничего кроме глупостей сказать не сумеет и лишь пожал плечами, продолжая робко улыбаться.