— Да… вообще-то…
— Конечно. Только взгляните на него! Уильям просто спрашивает то, что всем интересно. — Марианн Энгел потрепала парнишку по волосам, как бы давая понять, что не сердится.
— Он еще только в садике — пробормотала его мать.
— Я обгорел во время пожара. — Мне всего лишь хотелось закончить разговор и уйти, но Билли задал новый вопрос:
— Больно было?
— Да. — Я подавил естественный порыв сказать мальчишке, чтобы не играл со спичками. — Я долго лежал в больнице.
— Ух ты! — заявил Билли. — Вы, наверное, так рады, что уже выздоровели!
Мать крепко сжала руку мальчика.
— Нам пора! — И пошла, не оглядываясь, и потащила за собой Билли, а тот все оборачивался и махал нам.
Выйдя из магазина, Марианн Энгел высыпала мелочь ошивавшимся вокруг попрошайкам. И всю дорогу болтала о незаконченных статуях в мастерской, потому что, видите ли; Три Наставника как раз вот только что ей сообщили, что их нужно закончить.
Я очень хорошо держался до самой машины, но, усаживаясь в нее, сильно ударился обожженной рукой о дверь. Тело тут же среагировало на оплошность острыми приступами боли, заметавшейся по нервным окончаниям, а сучка-змея в позвоночнике принялась наскакивать на основание черепа, словно пытаясь целиком заглотить мышку. Черт! Черт! Черт! Руки задрожали от внезапной жажды морфия, и я взмолился о немедленной инъекции. Марианн Энгел достала все необходимое из аптечки (без которой я никогда не выходил из дома) и вонзила в меня шприц.
Морфий — совсем как религиозный фанатик; рыщет, какие бы части тела обратить в свою веру, дарит медовые сны, лениво впрыскивает теплое молоко в вены. Змея увязла всиропе, постепенно застыла, но я знал, что она еще вернется. Змеи всегда возвращаются.
Когда же мой организм был свободен от посторонних веществ? Кажется, лет в двадцать…
Марианн Энгел целыми днями металась по дому с кофе и сигаретой; корила себя за неспособность как следует очистить свое физическое тело и получить дальнейшие инструкции.
В конце концов она решила, что теперь пора заканчивать статуи, скопившиеся в мастерской.
— Пожалуй, дольше не получится откладывать… Так говорят наставники.
Над этими фигурами она работала не так, как над теми, которые начинала с нуля.
Не была одержима демонической энергией и даже приходила наверх, помогала мне с тренировками или забирала Бугацу на прогулку. По утрам, во время водных процедур, я уже не чувствовал вины, что отрываю ее от работы. По ее словам, характер этой работы изменился не по ее прихоти, а потому что химеры вели себя иначе. Однажды прервав процесс на половине, они теперь понимали, что времени у них больше, чем казалось вначале.