Я зачарованно слушал рассказ о Марианн Энгел, в котором не было средневековых монастырей, и только теперь осознал, насколько глубоко увяз в ее сказках.
— Когда на нее находило, статуи появлялись просто одна за другой. Я тогда впервые увидела ее в таком состоянии, понимаешь? Она впервые довела себя до ручки. — Джек глазами показала в сторону комнаты Марианн Энгел. — Она была моложе и сильнее, а я подумала, что это просто горячность молодости. Страсть первого творения. Я понятия не имела, что это затянется… на сколько же? Уже на двадцать с лишним лет.
— Ей явно хорошо дается мастерство, — произнес я. — Ну, в смысле, дом и остальное…
— О, насчет денег порядок, да. Марианн делает свое дело лучше всех в мире, я не просто так говорю. Через пять лет мы открыли свою галерею. Через десять — купили ей этот дом. За наличные, даже не под залог.
— А как ты стала ее опекуншей?
— Ну, просто как-то так со временем вышло… — ответила Джек. — Нет, какого черта, я исписала гору бумажек, без конца ходила в суд! Но не забывай: семьи у нее нет, — по крайней мере, я ни о ком не знаю. Она никогда не рассказывала мне, как жила раньше, до нашей встречи, и, честно говоря, я подозреваю, что она сама не знает.
— Жаклин, — произнес я. — Вы так и не ответили на мой первый вопрос.
— Черт, не смей меня так звать; а твой вопрос я даже не помню!
— Что вы собираетесь делать на Рождество?
— Ничего! Мать умерла лет десять назад, а дети со мной больше не разговаривают. — Она сгребла пальто в охапку и заявила, что ей пора. А в дверях добавила: — Только не воображай, что мы теперь друзья-приятели! Будь моя воля, я бы и кредитки тебе не завела.
— Ясно, — отозвался я. — Боюсь, звучит это ужасно, но я почти доволен, что Марианн свалилась. По крайней мере, ей придется сделать перерыв.
Джек фыркнула:
— Она еще не закончила.
Когда Марианн Энгел проснулась, стало понятно, что Джек права. После очень плотного завтрака она спустилась в подвал, где и провела следующие четыре дня. Двигалась она вяло, как будто кто-то снял ее работу на пленку и теперь прокручивал в замедленном темпе. Работать быстрее ей попросту недоставало энергии.
Если подмешать немножко морфия — «что?» — она заснет.
Двадцатого декабря, в последний раз перед каникулами, пришла Саюри — заниматься со мной. Мы изо всех сил пытались не обращать внимания на медленный стук-стук-стук сонных инструментов Марианн Энгел.
— Грегор рассказал, что вы поедете знакомиться с его родителями, — заметил я. — Важный шаг!
— Он никогда такого не делал, — отозвалась Саюри. — Никогда не знакомил с ними девушек.