Государь пожелал, чтобы все заключенные обедали вместе, за одним столом. Скатерти на столе не было, - вместо нее лежала клеенка. Приборов не хватало, особенно ножей и вилок. Приходилось пользоваться ложками, а вилки и ножи передавали друг другу. Роберт Вильтон пишет, что Семья Романовых ела из общего блюда ложками. Во время еды все время по комнате ходила стража, будто наблюдая за пленниками, а на самом деле - чтобы усилить их страдани Охранники лезли своими грязными руками в блюда и вытаскивали оттуда себе лучшие куски. Они опирались на стул Императрицы, толкали ее и Государ Громко вели похабные разговоры. Часто орали во все горло революционные песни и выкрикивали непристойные слова. Все это делалось нарочно, чтобы довести несчастных до отчаяни
В короткое время дом стал ужасно грязным: стража плевала, бросала окурки и съестные объедки на пол.
Следователь Соколов приводит показания Пьера Жильяра, где рассказывается со слов Чемодурова, как Авдеев во время обеда сидел в фуражке, без кителя и курил папиросу. Когда подали битки, он взял свою тарелку и протянул руку между Государем и Государыней и стал накладывать себе битки. Потом он согнул руку в локте и ударил Императора по лицу.678
Н. Соколов приводит также показания Сиднея Гиббса, учителя английского языка Царских детей:
«Чемодуров мне говорил, что здесь (в Екатеринбурге), им было плохо: с ними обращались грубо. Он говорил, что на Пасху у них был маленький кулич и пасха. Комиссар пришел, отрезал себе большие куски и съел…»
Еще рассказывал Пьер Жильяр следователю Н. Соколову со слов Чемодурова, что стража издевалась над молодыми княжнами. Когда они шли в туалет, за ними шел красноармеец и заводил с ними «шутливые» разговоры, вроде: куда они идут и зачем? Часовой останавливался около двери туалета и так стоял до тех пор, пока Царские дочери не выходили оттуда. Такое моральное издевательство было невыносимо.
Камердинер Седнев и дядька Цесаревича Нагорный одно время сидели в тюрьме вместе с князем Львовым. Последний рассказывал следователю Соколову с их слов:
«Про екатеринбургский режим Седнев и Нагорный говорили в мрачных красках… Они (охранники) начали воровать… Сначала воровали золото, серебро. Потом стали таскать белье, обувь. Царь не вытерпел и вспылил: сделал замечание. Ему в грубой форме ответили, что он арестант и распоряжаться больше не может. Самое обращение с ними вообще было грубое. И Седнев и Нагорный называли режим в доме Ипатьева ужасным. Становилось, по их словам, постепенно все хуже и хуже. Сначала, например, на прогулки давали 20 минут времени, а потом стали все уменьшать это время и довели до 5 минут. Физическим трудом совсем не позволялось заниматьс Наследник был болен… По вечерам княжен заставляли играть на пианино… Седнев удивлялся, чем была жива Императрица, питавшаяся исключительно одними макаронами…»