Экзаменатор: Удивительно.
Анаксимандр: Что именно?
Экзаменатор: Согласно правилам, вы должны были включить в презентацию только факты, зафиксированные в стенограмме. Вы же привнесли в свою интерпретацию событий много домыслов.
Анаксимандр: В стенограмме имеются ссылки на этот эпизод.
Экзаменатор: Про реакцию охранников там не сказано ни слова. Равно как и о местоположении головы. Вы, наверное, мечтаете о карьере в сфере развлечении?
Анаксимандр: Те из нас, кому хорошо известны эти события, подчас забывают, сколь странным и удивительным представлялось происходящее Адаму. Я пытаюсь показать, в чем именно заключалась эта странность.
Экзаменатор: А как насчет всех этих эффектных деталей? Вы ведь не ограничились ими только в этом эпизоде? Будут и еще?
Анаксимандр: Можете называть увиденное выдумкой. Я так не считаю.
Удивление на лицах Экзаменаторов не шло ни в какое сравнение с тем, что испытала сама Анакс. Она начала спорить с ними и понятия не имела, как у нее вырвались эти слова и о чем свидетельствовало странное чувство удовлетворения, охватившее ее. Комиссия замерла, ожидая извинений. Их не последовало.
Анаксимандр: Наутро состоялась следующая встреча между Адамом и Артом. Желаете ли вы посмотреть запись?
Главный Экзаменатор молча кивнул, словно к нему еще не успел вернуться дар речи.
Теперь Адаму сковали и руки, и ноги. На переносице темнел кровоподтек, разбитый нос распух. Роба была заляпана кровью. Открылась дверь, и в комнату, жужжа, въехал Арт. Форд старался не смотреть ему в глаза.
— Скучал по мне? — В голосе робота слышался оттенок насмешки.
— Мне показалось, я тебя прикончил.
— Чтобы меня убить, требуется гораздо большее.
— Времени у меня навалом.
— Теперь, похоже, ты не будешь так торопиться. Тебе больно?
— Нет.
— Это хорошо. Мне не хотелось, чтобы тебе причинили боль. Ты мне веришь?
Адам ничего не сказал в ответ.
— Снова эта игра в молчанку, — вздохнул Арт.
— Это не игра.
— Так что же это такое? — поинтересовался робот. На его лице не отразилось ни тени неприязни.
— Я не имею привычки разговаривать со стенками, столами и заборами. Или машинами.
— Даже в тех случаях, когда они тебе отвечают?
— Ты мне не отвечаешь. Это не разговор.
— Это еще почему?
— Сам знаешь.
— Нет, не знаю.
— Да, точно. Не знаешь. В этом-то вся суть. Ты ничего не знаешь и не понимаешь, — Форд говорил с напором, будто желая убедить в справедливости своих слов не только андроида, но и самого себя.
— Я понимаю. Проверь меня.
— У меня может не получиться. Вдруг твоя программа окажется достаточно сложной?
— Если моя программа настолько совершенна, что именно ты пытаешься обнаружить?