Скача по Кингзуэй в сторону Холборна мимо лавок с закрытыми ставнями и хмельного щеголя, что, с трудом передвигая ноги, плелся, очевидно, из Ковент-Гардена, Джефф увидел впереди знакомую грохочущую повозку. Назвать ее легким экипажем для путешествий не поворачивался язык. Она сохранилась в доме Пинчингдейлов со столь давних времен, что на улице вряд ли могли ее узнать. Джефф пришпорил коня, но мостовая после недавнего дождя была скользкая и в лужах, потому к повозке, когда та уже сворачивала к «Оксфорд-Армз», удалось подъехать только неспешной рысью.
Спрыгнув на землю, Джефф отдал поводья заспанному конюху. Не дожидаясь, пока подойдет лакей и даже пока Мактавиш остановит карету, он, пьяный от счастья, распахнул дверцу. Каждая клеточка его сильного тела, каждая косточка едва не звенели от сладостного возбуждения в предвкушении райского блаженства.
Увидев внутри очертания женской фигуры, укутанной в плащ, жених потерял над собой власть.
Он схватил девицу за плечи, привлек к себе и заключил в объятия.
Минута не обманула его ожиданий.
Сначала испуганно ахнув, невеста вдруг прильнула к нему и ответила на поцелуй со страстью, на какую не отваживалась никогда прежде. Впрочем, теперь они были почти женаты. Обряд венчания, что вот-вот должен был свершиться, творил чудеса.
Руки, которые в первое мгновение уперлись ему в грудь, словно желая оттолкнуть, скользнули на плечи, где и задержались, голова чуть наклонилась назад, а губы слились с его губами. Теплая и нежная под широченным плащом, она была словно создана для объятий Джеффа. Тьма внутри экипажа обволокла их, точно бархатная обшивка в коробке для драгоценностей, отделяя от постоялого двора и зловония, останавливая ход времени.
Минуло добрых несколько минут, когда до Джеффа стало вдруг доходить, что его невеста несколько пышнее, чем ему помнилось. Руки, обвивавшие его шею, были круглее, нежели руки Мэри, а спина шире. Не прерывая поцелуя, Джефф снова провел по ней ладонью. И впрямь шире. Может, так кажется из-за толстой плащевой подкладки? Тут его поразило еще одно явное несоответствие: пахло не дорогими французскими духами Мэри, а чем-то более тонким и легким, бог весть почему наводившим на мысли о парке Сибли-Корт в летние дни. Аромат был приятный, но даже отдаленно не напоминал Мэри.
Джефф целовал другую женщину.
Любовный хмель вмиг соскочил с него. И пришла еще одна страшная догадка: шум, что, забывшись в поцелуе, он принимал за стук собственного сердца, доносился отнюдь не из его груди. Шумел человек со стороны, который — о ужас! — стоял буквально в двух шагах от кареты, прямо у него, у Джеффа, за спиной. Кто бы это ни был, смеялся он и подшучивал явно с издевкой и, несомненно, над Джеффом.