— Эта девица крутилась впотьмах вокруг экипажа и высматривала вас, милорд, — послышался с козел брюзгливый голос кучера.
Летти в негодовании снова высунула наружу голову и чуть не разжала руки. Перси наблюдал с любопытством, однако, к его разочарованию, полы девичьего плаща не разъехались.
— Да ведь вы сами запихнули меня внутрь! Можно сказать, похитили!
Мактавиш, закоренелый женоненавистник, каких свет не видывал со времен Джона Нокса, похищает Летти! Джефф рассмеялся бы, если бы мог теперь смеяться.
Чиста и непорочна? Как же! Поцеловавшись с ней, Джефф понял, что Летти Олсуорси какая угодно, только не безгрешная. Поцелуй был такой, от которого поджимаются пальцы ног, доброе имя становится пустым звуком, а одежда делается тесной; о таком поцелуе, по-видимому, думал святой Павел, заявляя, что лучше жениться, нежели гореть в огне. Затянись поцелуй на мгновение-другое, и экипаж охватило бы пламя.
Попался на старейшей из проказ — что верно, то верно.
— Пытаетесь сбить нас с толку, а? — медленно произнес Мартин. — Лучше б поберегли дыхание — оно вам еще пригодится, так ведь, Пинчингдейл?
— Какого черта вы вообще здесь делаете? — потребовал Джефф. Наверное, следовало задать этот вопрос раньше, однако из-за поцелуя, а потом из-за ночной рубашки он не вполне владел собой. Вся его воля будто переместилась куда-то ниже пояса.
Перси просиял. Наконец-то спросили о том, что он прекрасно знал.
— Мы всего лишь…
— …решили вступиться за честь дамы, — складно договорил за него Мартин. — Когда заметили, что она тут с вами.
— Жаль, рассмотрели не все, — прибавил Перси. — Света маловато.
«Напротив, многовато, — подумал Джефф. — Не горел бы фонарь, тогда Мартин не узнал бы меня. И никто не увидел бы злополучную ночную рубашку. В ней вся беда. Поцелуй, по сути, на моей совести — ведь я сам сгреб Летти в объятия. Но рубашка! В такой только и попадаться на глаза посторонним, если желаешь, чтобы о тебе пошли слухи, — обманчиво благопристойный покрой и немыслимая прозрачность! Даже куртизанка, покажись в подобном виде на улице, сгорела бы со стыда. А эти волосы, игриво рассыпанные по плечам? Сплошное распутство да грех».
— Тем не менее, — жизнерадостно продолжал Перси, — вы обязаны на ней жениться. Бесстыдник этакий!
— Премного благодарна, Перси, — язвительно процедила Летти.
Перси махнул рукой — сама скромность и бескорыстие:
— Помогаю, чем могу. Всегда рад услужить.
Джефф не стал спрашивать, при каких еще обстоятельствах Перси приходит ей на помощь. Непристойный вид, готовность, с которой она ответила на поцелуй, ворчливое показание Мактавиша, даже появление Перси Понсонби и Мартина Фробишера, оказавшееся как нельзя более кстати, по отдельности казались случайными. Вместе же были ловушкой. Для Джеффа. Какой хитроумный план! Коль скоро Летти наскучит супружество, она сможет с блеском работать во французском министерстве полиции.