Дар услышала тяжелые шаги и, обернувшись, увидела Ковока, топающего по дороге. При каждом его шаге в стороны разлетались тучи брызг. Поравнявшись с Дар, он пошел медленнее.
— Тава, Даргу.
— Тава, Ковок-ма.
— Такая погода заставлять нас думать про вашутхахи, — сказал Ковок-ма, после чего развернулся и возвратился к остальным оркам.
— Вот это да, — изумленно проговорила Тарен.
— Что такое вашутхахи? — спросила Дар.
— Эти черные зернышки, — ответила Тарен. — Похоже, орк намекал, что они хотят сегодня их поесть.
Дар задумалась о том, что сказала Тарен.
«Если орки верят, что матери владеют пищей, быть может, они думают, что прямо просить дать им пищу неправильно».
— Уверена, ты права, — сказала она. — Я дам им зерен.
Дар подбежала к повозке и, разыскав коробку, положила горсть зерен в торбочку, а потом постояла и дождалась, когда отряд орков поравняется с ней. Затем она дала каждому орку по несколько зерен вашутхахи. Ковок-ма шел в последней шеренге, и когда Дар подошла к нему, он замедлил шаг и они отстали от других орков.
Дар протянула Ковоку зерна.
— Мут ла урат та саф ла.
Большие когтистые пальцы орка осторожно взяли с ладони Дар маленькие черные шарики.
— Шашав Мут ла, — сказал Ковок-ма и добавил потише: — Шашав, Даргу.
Дар не знала, что ему сказать. Она поглядывала на шагающего рядом с ней орка-великана, кажущегося еще более огромным в ржавой кольчуге, и думала о том, какое он чуждое существо. Железный шлем скрывал лицо орка почти целиком, да и будь оно открыто, вряд ли бы Дар догадалась, о чем он думает. Но она понимала, что должна о чем-то догадаться, и стала лихорадочно соображать, что бы сказать Ковоку. Наконец она вымолвила:
— Мер нав фалфи («Я мокрая»).
Ковок-ма посмотрел на нее.
— Хай, зар фалфи («Да, очень мокрая»). — Немного помолчав, он обратился к Дар на языке людей: — Думаю, нам надо говорить про другие вещи, не про погоду.
— Хай, — согласилась Дар. — Ты рассердился на меня вчера вечером. До сих пор сердишься?
— Я не знаю слова вашавоки, чтобы говорить, как я чувствовать. Ты очень странный.
— Ты мне тоже кажешься странным, — призналась Дар. — Быть может, когда я выучу ваш язык, так больше не будет.
— Может, и так, — отозвался Ковок-ма, немного помедлил и сказал: — Вчера ты говорить мудро. Есть разница между жен-счины и волосатолицые вашавоки.
— А другие тоже так думают?
— Они говорить: ты — мать.
— Говорить что-то и верить в это — это не одно и то же.
— Как такой может быть? — удивился Ковок-ма. — Такие слова не иметь смысл.
— Люди все время лгут.
— Что такое «лгут»?
— Лгать — значит говорить что-то такое, про что ты знаешь, что это неправда.