— Да.
— Как ее фамилия? Не могу вспомнить. — Эм-эл оторвалась от бумажки и теперь вглядывалась в лицо мужа.
Джон Саймс задумался разве что на секунду.
— Мартин.
— Мартин, — повторила Эм-эл. — Мы познакомились с ней на первой игре Джека прошлой осенью. Она приезжала сюда каждый уик-энд. Джек и Джеки, так их все звали.
— И что?
— Слушай, у меня и в мыслях не было, что Джек настроен к ней серьезно. Я хочу сказать, действительно серьезно.
Взгляд Саймса задержался на стеклянном шкафу с винтовками и ружьями у дальней стены.
— Он не упоминал о ней, когда приехал из колледжа.
— На лето она уехала во Францию.
— Я знаю, он ей писал. Нынче с молодежью так трудно. Не поймешь, то ли они друзья, то ли любовники… раньше все было иначе, когда они ходили на свидания, решали, вступать им в более близкие отношения или нет…
— Это было до противозачаточных таблеток. Телевидения. Вседозволенности.
— Ты знаешь, что у Джека были сексуальные контакты? Я хочу сказать, он говорил с тобой об этом?
— Да нет. Но я надеюсь, что у него были сексуальные контакты.
Эм-эл взглянула на бумажку.
— Были.
— Что это за бумажка? — наконец спросил Джон Саймс. — Кто звонил?
— С почты. Продиктовали телеграмму.
— От Жаклин?
— Да. Из Нима, Франция. Разумеется, она не знает, что Джек мертв. Телеграмма адресована ему. — По лицу Эм-эл вновь потекли слезы. Она поправила очки. — Я тебе ее зачитаю. «Сын с двойным гражданством весом семь фунтов и две унции, родился в десять тридцать утра по местному времени. Вылитый ты. Присылай футбольный мяч. Будем в Гриндаунсе в следующем месяце. Готовься к встрече. Все хорошо, все счастливы. Мы оба любим тебя, папа». — Эм-эл промокнула платком щеки и нос. Подписано: «Жаклин».
Ежегодно вырубаются миллионы акров леса….
— У Джека родился ребенок? — спросил Джон Саймс.
— Похоже на то, — Эм-эл вновь взглянула на листок. — Чуть ли не одновременно с его смертью. Который у нас час, когда во Франции половина десятого утра?
— У Джека ребенок… во Франции. — Взгляд Джона вновь остановился на шкафу с оружием.
— Как мы скажем девочке… — Эм-эл сняла очки, закрыла лицо руками, зарыдала в голос. — Я не знаю, что нам делать!
Джон все смотрел на шкаф.
… их значение для экологии всей планеты…
— Во Франции, — повторил Джон Саймс.
— Пойду наверх. — Эм-эл еще раз прочитала телеграмму, положила листок на стол. — Приму горячую ванну. А потом таблетку, из тех, что прописал мне доктор Крамер… Мы должны что-то решать. Сегодня ей не надо сообщать о случившемся… Ты идешь наверх?
Джон Саймс не ответил.
— Эти таблетки и для тебя тоже… Да… Мы — дед и бабка… — И Эм-эл вышла из кабинета.