— В трейлере миссис Даффи. Томми говорит, она еще спит. Он вошел, чтобы позвонить по ее телефону, а будить ее не стал.
— Позвони Томми, — приказал Пепп. — Это ее разбудит. — Он открыл решетку кондиционера. — Начнем с этого. Скажешь ему, что я уже еду. Так что у него будет время пообщаться с миссис Даффи. Потом найди Красавчика и скажи, чтобы он подъехал за мной сюда. Если не найдешь Красавчика дома… позвони миссис Хэнсон, я имею в виду его мать, и скажи ей, что, если она не перестанет каждый день кормить сына вторым завтраком, он так растолстеет, что его худышка-жена не выдержит его тяжести и новых внуков ей не видать…
К тому времени когда Пепп закончил монолог, Блоха уже ушел, унося контейнер с черным кофе, который автоматически налила ему Фейрер.
Теленок, корова, коза… заблудилась в лесу, а тут большая собака, койоты, могли и задрать… обычное дело… Нет. Если Томми Баркер думает, что труп человеческий, скорее всего, так оно и есть. Пепп полагал, что уж человеческих трупов Томми навидался достаточно на той войне, где потерял ногу, и способен отличить его от мертвого животного.
— Кто это может быть, Пепп? — спросила Фейрер.
Пепп решил, что держаться надо предельно спокойно, уверенно, не говорить ничего такого, что могло бы взбудоражить округ.
— Фейрер, ты знаешь, что я великий детектив.
— Знаю?
— Сколько лет я прихожу в твой кафетерий? Двенадцать?
— Я вспоминаю, как ты нашел «Форд» моего дедушки в каменоломне, через месяц после пропажи.
— Вот чего я не могу понять…
— Чего же, Пепп?
— Двенадцать лет, чуть ли не каждый день, я заказываю черный кофе.
— Совершенно верно, Пепп.
Пепп поднял со стойки крохотный герметично закупоренный стаканчик со сливками, стоявший рядом с чашкой.
— Как получается, что всякий раз, когда я заказываю черный кофе, а я заказываю его на протяжении двенадцати лет, ты ставишь на стойку вот такой вот стаканчик со сливками? Всякий раз!
— Никогда не знаешь, а вдруг ты передумаешь, Пепп.
Теперь Пепп держал стаканчик большим и указательным пальцами на уровне ее глаз.
— Теперь скажи мне правду, Фейрер, все двенадцать лет ты ставишь мне на блюдце один и тот же стаканчик, который я потом перекладываю на стойку? Один и тот же?
Фейрер заулыбалась.
— Конечно же, Пепп. Один и тот же. Должно быть, ты действительно великий детектив. Может, немного медлительный…
— А что случится в тот день, когда я передумаю, вскрою этот самый стаканчик и вылью в кофе сливки двенадцатилетней выдержки?
— Должно быть, вкус тебе не понравится, Пепп. Смею сказать, ты снова передумаешь. И я по-прежнему буду экономить на тебе сливки.