— Сестрица, ты оглохла? — Дидье помахал перышком прямо перед носом Симоны.
Она отмахнулась:
— Прекрати!
— Ты перестала читать.
— Я знаю. — Она быстро свернула листок и положила его на прочитанную стопку. Не могла она вслух прочитать Дидье слова матери, которую он обожал. Вместо этого Симона весело улыбнулась и объяснила: — Глаза устали. Давай лучше посмотрим замок.
— Ты говоришь неправду. Никакие глаза у тебя не устали. К тому же ты сама говорила, что мне нельзя гулять по замку. — Он очень ловко передразнил тон Симоны: — «Носиться и пугать гостей лорда Николаса». Что ты такое прочитала, что мне знать нельзя?
Симона попыталась выдумать правдоподобное объяснение, но в голову приходили такие глупости, что даже маленький мальчик их легко бы разоблачил. Она вздохнула:
— Дидье, взрослые часто говорят — или пишут — вещи, не предназначенные для маленьких детей.
— Какие вещи?
— Взрослые. — Она поднялась с кровати и стала собирать листки дневника в сундук с платьями матери.
— Проклятия? Богохульство? — Дидье сел, его маленькое личико пылало от любопытства. — Расскажи мне!
— Нет.
Симона чувствовала, что у нее подгибаются колени. Она так обрадовалась, когда в уитингтонском трактире обнаружила записи Порции, но Симона и представить себе не могла, что этот дневник приоткроет перед ней особенности долгих супружеских отношений Порции и Армана. Сейчас их дочь испытывала потрясение и даже страх.
Будет ли в дальнейших записях упомянута тайна, которую раскрыл Арман? Да и хочет ли сама Симона ее знать?
Поняв, что сестра не собирается выполнять его требования, Дидье заворчал и снова повалился на спину.
— Ты обращаешься со мной как с ребенком.
— Ты и есть ребенок.
В дверь постучали. Симона подпрыгнула от неожиданности, но, бросив на Дидье предостерегающий взгляд, тут же отозвалась:
— Войдите.
Дверь распахнулась. В проеме с хорошенькой, обитой кожей шкатулкой под мышкой стоял высоченный воин — командир воинского отряда Рэндалл. Он поклонился:
— Мое почтение, миледи. Лорд просит вас спуститься к нему в кабинет.
Симона ощутила приятное волнение. Она уже успела соскучиться. Если они не были, в ссоре, она в присутствии Ника всегда чувствовала себя счастливой.
«Будь осторожна, — шептал ей внутренний голос. — С Шарлем ты тоже чувствовала себя счастливой».
— Спасибо, Рэндалл. — Воин развернулся, он явно спешил, но Симона вдруг поняла, что не знает, куда идти. — Э-э-э… Рэндалл?
— Да, миледи?
— Я не знаю, где находится кабинет. — Она почувствовала, что краснеет. — Не будете ли вы так любезны…
На лице воина мелькнула недовольная мина, но он тут же поклонился: