— До завтра, — улыбнулся Ник. Солнце позолотило его кожу, и Симоне захотелось поцеловать мужа прямо у всех на глазах.
— Счастливого пути, милорд. — Симона присела в изящном поклоне, но тут же почувствовала, как Ник коснулся ее руки, и сделала шаг навстречу, все еще рассчитывая на прощальный поцелуй. Однако Ник быстро обнял ее и коснулся щекой волос, потом отстранился и обратился к своей рыжеволосой невестке, которая никак не могла прервать страстный поцелуй с мужем.
— Леди Хейт, я надеюсь, что во время нашего краткого отсутствия вы лучше познакомитесь с леди Симоной. — Он выразительно посмотрел на жену, и Симона поняла, что он имел в виду.
— Не беспокойся, Ник, — ответила Хейт. — Мы…
Договорить она не успела. За подъемной решеткой что-то произошло. Раздался шум. Симона молилась, чтобы Дидье оказался ни при чем.
— Что там такое? — спросил Ник стражника, который бегом приближался к семье хозяина.
— Милорд, — обратился к нему молодой воин. — Там гость к леди Симоне.
— Ко мне? — удивилась Симона. — Кто это?
— Ваш отец, миледи.
Ник не сдержался — выругался себе под нос и швырнул на землю латные рукавицы. Симона в крайнем удивлении смотрела на мужа:
— Мой отец? Ник, ты пригласил его?
Ник фыркнул в ответ.
— Нет. — Про себя он подумал, что старый проныра решил выманить у него еще денег, иначе зачем бы Арман проделал всю эту дорогу из Лондона, когда должен был вернуться во Францию? Его появление в Хартмуре не может принести ничего, кроме неприятностей.
Ник услышал, как Арман просит разрешения войти, и крикнул стражнику:
— Не пускай его.
— Слушаюсь, милорд. — Стражник бегом пустился к воротам.
Симона ахнула. Ник бросил на нее нетерпеливый взгляд. Больше всего он хотел сейчас навсегда разделаться с Арманом и заняться своим делом — отправиться в Обни. Барон никогда не доверял тестю, а теперь еще начал подозревать, что тот причастен к смерти своих жены и сына.
— Прости, если это тебе неприятно, — обратился Ник к жене. — Но мне не по нраву твой отец. Он получил все, что хотел, и я не намерен терпеть его у себя в доме.
Симона побледнела, но промолчала, однако Женевьева прямо выказала свое недовольство.
— Николас! Это же ужасно! — воскликнула она. — Ты ведь не мог ждать, что отец Симоны покинет Англию, не попрощавшись с дочерью. Возможно, он никогда больше ее не увидит!
— Должен сказать, миледи, что именно на это я и рассчитываю. — Он посмотрел на Симону, которая, как и следовало ожидать, неотрывно смотрела на надвратную башню. Его жена так хотела, чтобы отец ее любил! Несмотря на всю его жестокость, она по-прежнему надеялась, что Арман изменит свои чувства к ней.