Уверен, что она раньше всего указала обличителю "Волчишки" и "Мухи" на полную непригодность утилитарных критериев, с которыми он так простодушно подходит к определению вредности или полезности сказок.
Ведь если пользоваться такими критериями, придется забраковать, уничтожить не только эти две бедные книжки, но целые десятки других, и в первую голову народные сказки, песенки и прибаутки о зайцах, где выражены самые нежные чувства к этим грызунам и вредителям.
Зайки, заиньки, зайчики, заюшки - так исстари называет их наш фольклор для детей, созданный в течение веков, и самое изобилие ласкательных форм показывает, что народ - право же, неплохой педагог - нисколько не боится прививать своим малолетним питомцам любовь к этим прожорливым тварям:
Заинька мой беленький,
Заинька мой серенький,
Заинька, попляши,
Заинька, поскачи!
Ко всем подобным произведениям фольклора вполне применимы слова К.Д.Ушинского:
"Это... блестящие попытки русской народной педагогики, и я не думаю, чтобы кто-нибудь был в состоянии состязаться в этом случае с педагогическим гением народа"[91].
А если применять предлагаемый критиком наивно-утилитарный критерий, придется отнять у детей и некрасовского "Дедушку Мазая", который вызывает в ребячьих сердцах горячее сочувствие к зайцам:
Зайцы - вот тоже, - их жалко до слез!
Жалко до слез - вы подумайте! Жалко до слез грызунов и вредителей! И как радуются, как ликуют ребята, когда Мазай спасает всех этих зайцев от гибели и отпускает их в лес, чтоб они - даже страшно сказать! - и дальше размножались на воле.
Мало того: к довершению бедствия, в нашем фольклоре то и дело внушается детям, будто зайцы - верные и преданные друзья человека, охраняющие его огороды от хищников, будто они не только не губят капусту, но поливают и холят ее:
А я заюшка, а я серенький,
По городам[92] я хожу,
Я капусту стерегу,
А на пору хозяину
Рассаду полью[93].
Если встать на позиции забайкальского критика, нужно скрыть от ребят эту песню, дающую им ложное представление об этих врагах человека. Точно так же придется изъять из обихода детей и сказку Льва Толстого "Три медведя", где такая же - чисто народная - симпатия к этим губителям деревенских коров.
И что делать с народной сказкой "Финист - ясный сокол", где серый волк представлен малышам как благодетель и друг человека? И с народной сказкой "Волшебное кольцо", где благодетелем и другом человека выступает зловредный мышонок?
- Да, я теперь вижу и сам, что поступил необдуманно, - ответил бы, вздыхая, Владимир Васьковский. - Но будьте добры, объясните, пожалуйста, почему же народ, а вслед за ним и великий народный поэт забывают во время своего общения с детьми, что миллионами рублей исчисляется вред, наносимый зайцами нашим огородам и плодовым деревьям? Почему те самые крестьяне, которые кровно заинтересованы в истреблении хищников, внушают своим малышам пылкое сочувствие к ним?