— Инфаркт может убить человека внезапно, — вмешался какой-то немец невысокого роста в кепке и с тростью, — никто не знает, когда нас может настичь удар.
— Какое несчастье, — запричитала сеньора Магальянис, — мы с ним только недавно разговаривали. Он так радовался, что ему удалось найти своего китайского коллегу.
Дронго взглянул на автобус. За темными стеклами невозможно было различить лицо Чжан Цзиня. Но он, безусловно, видел реакцию всех присутствующих на известие о смерти индонезийского делегата.
«Почему? — подумал Дронго. — Почему он умер так внезапно? Это неожиданная случайность или ожидаемая закономерность?»
С этой мыслью он пошел к автобусу.
Подавленный известием о смерти Али Сармана, он поднялся в салон и вновь уселся на свое место рядом с американцем.
— Что-нибудь случилось? — осведомился Кобден. — У вас такие лица…
— Умер индонезийский делегат, которого я лично знал, — ответил Дронго, — говорят, сердечный приступ.
Наверное, реакция на долгий перелет, — покивал головой Кобден. — Я однажды летал в Австралию из Лондона. Должен признаться, что даже в первом классе «Бритиш эйруэйз» после десятого часа полета чувствуешь себя очень неуютно. А еще пересадки, смена часовых поясов и климата. Благо, у меня здоровье хорошее. У вашего друга было здоровое сердце?
Он никогда не жаловался, — ответил Дронго.
Мужчины редко жалуются на свои болячки. Особенно врачи. Они почему-то считают, что их дело лечить больных, а не болеть самим. Восемь лет назад у меня умер друг. Сам работал в онкологической клинике и до последнего дня не верил, что у него такой запущенный рак. Ему все казалось, что коллеги ошибаются, иначе он давно бы почувствовал симптомы.
Дронго обернулся. Чжан Цзинь смотрел прямо на него. Интересно было бы подойти к нему и узнать, что думает этот офицер китайской разведки о внезапной смерти одного из делегатов. Между прочим, смерть наступила сразу после того, как несчастный Али Сарман нашел своего китайского коллегу. Нет ли здесь прямой связи? Дронго еще раз обернулся и встретился с глазами Чжан Цзиня. Что, если слухи о том, будто атипичная пневмония — это разработка нового поколения биологического оружия, которая случайно вырвалась из лабораторий китайских биологов, соответствуют действительности? И китайский разведчик оказался здесь не случайно? Может, поэтому Али Сарман не мог найти своего бывшего коллегу? Им не давали встретиться, а когда они все же встретились, было принято решение о ликвидации индонезийца.
Нет, глупо. Если бы китайцам нужно было скрыть правду, они бы не стали присылать такую представительную делегацию в Лиссабон. Или это изощренная восточная хитрость? Заболтать случившееся, чтобы никто ничего не понял. И почему тогда они привезли на конгресс такой миролюбивой организации, как ВОЗ, своего офицера разведки?