Все рубашки у меня так себе, но есть несколько отличных пар брюк. В восторге я достаю из шкафа все свои брюки, снимаю с вешалок и создаю из них художественную композицию на полу.
Отхожу на шаг и любуюсь разложенными брюками.
Весь светясь от гордости.
Сегодня вечером я иду на званый ужин в один замечательный дом. Никак не припомню — то ли меня пригласили, то ли я подслушал чей-то разговор и все записал.
Я прилагаю массу усилий, чтобы выглядеть как можно лучше, поскольку вчерашняя ночевка сказалась на моей внешности.
Мне не хотелось бы опаздывать к ужину. Я страшно голоден.
На этот светский раут я возлагаю большие надежды: рассчитываю познакомиться с людьми, которые не чета быдлу, и может быть, даже с приятной женщиной, у которой будут хорошие манеры и нежный голос. Подбираю удачные темы для разговора: погода, политика, поло… здесь непременно играют в поло. Это мой счастливый случай. Как же мне хочется выбиться в люди, начать вращаться среди представителей высшего света и земельной аристократии!
Гости бросают на меня странные взгляды. Я держусь поодаль. Все одеты лучше меня. Один гость шепнул другому, что мои манжеты вместо запонок скреплены скотчем, а брюки не подрублены снизу, словно я украл их в магазине, надев под видом примерки (собственно, так оно и было).
За столом никто со мной не разговаривал. В некий момент чья-то фраза напомнила мне анекдот, который я как-то слышал.
Я начал рассказывать анекдот. Сначала меня слушали, но вскоре все переключились на свои собственные беседы, точно им было плевать на мое повествование…
Вскоре все вновь болтали, затворившись в своих жалких мирках… а я сгорал со стыда.
Недорассказав анекдот, я умолк!
А всем было плевать.
Я гляжу в тарелку.
Впадаю в депрессию. Вечер не задался. Я раздражен, обижен. Начинаю сам себя щупать под столом…
Я им покажу. Я выливаю свой суп на скатерть.
— Опаньки!
— Послушайте, вы!
Все пялятся на меня. Они все смотрят на меня. Теперь я осознаю, как мало знаю этих людей. Мне не нравятся эти люди, их взгляды, их пристальные взгляды…
Хозяйка, должно быть, с самого начала обратила на меня особое внимание. У остальных вид просто шокированный, но она испепеляет меня взглядом, точно Дик Торпин. Очевидно, она заметила, что я разлил суп нарочно. И вот начинается… Она визжит, она орет на меня. Она видела, как я это сделал, и знает, что это не было случайностью. И тут, как всегда, я перестаю понимать ее слова — мой разум отключается неизвестным мне способом.
Она встает, лицо у нее красное. Она указывает на дверь. Она видела, что я нарочно разлил суп! Она знает!