— Ну, послушай!
— Господи, ты что — шутишь? Она захочет присоединить тебя к своей коллекции, если сумеет.
— Сколько ей лет? Двадцать? Двадцать один?
— Двадцать два. Но это не существенно. Подожди и увидишь.
Снова за столиком. Я выпил еще две стопки. Все происходило не так, как планировалось. Красавец Роджер вернется в родной город и заманит королеву школьных провожаний в свои объятия. Киногрезы. Но тут все было по-другому — сумеречно и комично, и потливо, и, в немалой степени, зловеще. Я словно видел, как Рэнди трогает и там, и там, и там почти обнаженное, чудесное тело своей дочери, и я словно видел, как Эми — довольно жалкое зрелище бросается на атлетического студента, специализирующегося по гормонам половых желез.
Господи, я хотел всего лишь чуть-чуть по-старомодному разрушить семейный очаг… и поглядите, во что я вляпался!
Кендра и Рэнди вернулись к столику. Рэнди обругал еще двух официантов, а потом сказал мне:
— Вся эта пластическая хирургия… не понимаю, почему ты заодно не потребовал, чтобы тебя изменили в бабу. Ты же всегда слегка смахивал на бабу. Я по-дружески, ты понимаешь.
— Рэнди, — сказала Эми.
— Папочка, — сказала Кендра.
Но для меня это был высочайший комплимент: Рэнди, идол школы, опять взревновал ко мне.
Я не совсем понял, зачем Кендра вышла из-за столика, но она тут же оказалась около меня и сказала:
— Почему бы нам не потанцевать?
— Но Роджер устал, дорогая, — сказала Эми.
Кендра улыбнулась.
— А по-моему, у него еще осталась чуточка энергии, правда, мистер Дэй?
Танцуя в моих объятиях, соблазнительная, нежная, ласковая, кроткая, хитрая Кендра сказала:
— Знаете, она постарается вас соблазнить.
— Кто?
— Эми. Моя мать.
— Возможно, вы не замечали, но она замужем.
— Как будто это что-то меняет.
— Мы старинные друзья, только и всего.
— Я читала некоторые ваши любовные письма.
— Господи, она их сохранила?
— Все до единого. От всех мальчиков, которые были в нее влюблены. Они сложены на чердаке в картонках. Разложены по алфавиту. Едва она почувствует, что стареет, как вытаскивает их и перечитывает. Когда я была маленькой, она читала их мне вслух.
— Наверное, мои были очень непристойными.
— Очень милыми. Вот какими были ваши письма.
Наши взгляды встретились, как пишут в дамских романах. Но встретились не только они. Каким-то образом тыльная сторона ее ладони скользнула по моим брюкам в паху, и вздыбилась эрекция, которой позавидовал бы самый похотливый пятнадцатилетний козлик. Затем ее рука вернулась на положенное в танцах место.
— Вы действительно потрясающе красивы.
— Спасибо. Но вам доводилось видеть мою фотографию "До"?