И тогда все пропало!
Подожди, но хорошо ли это в принципе — следить за человеком?
В принципе, конечно, нехорошо. Однако раз Лида дружит (Оля решила употреблять именно это слово)… раз она дружит с моим братом… ну и тэ дэ и тэ пэ. А еще Ольге было дико любопытно, что это за «С», который посылает Лиде такие странные записки… Тысяча долларов! Да на тысячу, знаете, сколько можно купить!
Хотя не это даже главное. В чем Лида провинилась таком ужасном, что какой-то «С» может ей писать подобные вещи.
В общем, это стоило разведать…
Но вопрос — как? Дело в том, что у Оли не было такой привычки — что-то делать без брата. Как и у него. То есть, иными словами, они почти все время проводили вместе. Теперь Оле предстояло как-то исчезнуть. На тумбочке возле спящего Олега лежала книжка — одна из знаменитой серии «Черный котенок»: брат ее собирался стать сыщиком, а как же еще выучиться этой профессии, если не читать «Черного котенка»! Вот он и читал.
Интересно, что за книжечка?.. Оля взяла ее в руки, однако название так и не прочитала. Потому что под книгой лежала… фотокарточка: Лида!
Брат, словно почуяв, что раскрыли его тайну, заворочался во сне. Оля быстро положила книгу на место… Надо же, она ему уже фотографии дарит!
И тут же, словно в отместку Олежке, она придумала, как ей остаться одной. На перемене между вторым и третьим уроком сказала:
— Я сегодня живу по индивидуальной программе.
Это было выражение, которое употребляли и мама, и бабка Тома — они его с собой из детдома унесли. Оно какое-то там не то комсомольское, не то пионерское. Значит, что каждый действует на свое усмотрение — в какой-нибудь там военной или следопытской игре. А в шутливом смысле значило, что человек идет «налево».
Теперь Олег буквально на нее вытаращился. Такого еще не было, чтоб сестра уходила, не сказав ему, куда и зачем… А Ольга явно не собиралась ничего сообщать!
— Э! Ну ты что?! — воскликнул Олег с обидой. Тогда Оля посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
— Да просто у меня свидание!
Олег стал похож на карася, которого внезапно вынули из воды. Он несколько раз попробовал проглотить пустоту. В голове мгновенно родились ехидненькие замечания. Но и так же быстро они погасли. Во-первых, Олег неспособен был ехидничать над второй половиной их общего организма. А во-вторых… Разве сам он не жил так же? И потому, сдержавшись чисто по-мужски, спокойно осведомился: как сказать, если родители спросят.
Оля прикинула, что бы такое наврать… А! Вот прекрасная мысль. У них же тут настоящий бассейн и далее с вышкой. Есть соответствующая секция.