«Нет, — твердо сказала она сама себе. — Второй раз я этого не хочу. Просто не хо-чу».
Она яростно отбросила эту мысль вместе со смачным плевком в ковылявшего мимо голубя. «Ничего не лезет в голову. Даже самой паршивенькой идейки. Насчет того, чтобы не меня имели, а я имела всех. Ладно… Начну сначала. Становиться шлюхой у меня нет желания. У меня вообще никаких желаний нет. Боже, как же я отупела после Сочи, сплошная чушь в голове! Если бы со мной был Сергей… Как же я все-таки привыкла к нему, и как мне плохо без него!»
Да, если бы рядом с ней находился Сергей, все было бы гораздо проще. В тысячу, нет — в миллион раз проще. Ведь это его родной город, а он знал здесь всех и вся, у него вся записная книжка была исписана именами и адресами…
Эта простенькая мысль промелькнула у нее в голове и исчезла где-то в глубине сознания, но сразу же вернулась обратно, охваченная пурпурным сиянием, готовая вот-вот разорваться бомбой. Едва не вскрикнув, Славянка закусила губу и тихо застонала.
Она вцепилась в свою сумку и рывком расстегнула «молнию». Записная книжка! Нет, это надо же быть такой дурой! Сергей специально всучил ее тебе в самый последний момент, чтобы ты не сгинула в Сибири под гнилым забором. Даже приготовившись умереть, он заботился о тебе, идиотке! «Вот, возьми, — сказал он, сунув ей книжку в карман. — Это может пригодиться. Здесь много полезных адресов, только учти — с ними надо быть осторожнее. Они полезны, но и опасны. А некоторые даже очень опасны».
Чёрт, в какой же я тогда была рубашке?! Нет, не в белой, на мне было что-то тёмное. Да, вот она!
Славянка вытащила из сумки измятую джинсовую рубашку и ощупала карманы. Записная книжка была на месте. Переведя дух, она расстегнула карман и вынула книжку.
Обычная записная книжка, ничего особенного — таких тысячи, с алфавитом по торцу листов и «вечным» календарем. Потертые зеленые корки. В правом верхнем углу полустершаяся надпись фиолетовыми чернилами: «Комов С. А.»
«Сергей Алексеевич? — подумала Славянка. — Или Александрович? Впрочем, не важно… Комов. Хорошая фамилия. Хотелось бы мне ее носить. Ярослава Комова — это неплохо. Ничуть не хуже, чем Ярослава Морозова».
Она раскрыла книжку на букве А. В глазах зарябило. Листы сплошь исписаны, даже на узких полях были плохо различимые записи. Под именами и фамилиями указывались подробные адреса. Кое-где уточнялись города: Екатеринбург, Москва, Алма-Ата, Петербург… Почти все известные ей крупные центры. Некоторые из адресов были перечеркнуты косой линией, а некоторые почему-то жирным крестом. Помимо адресов встречались странные фразы, вернее, их обрывки: «Святой, старый дурак, придется тебе потесниться», или: «750 и 180 — получится 930. Ах, Вепрь, Вепрь, говорила тебе мама: учи математику…»