— До утра? — переспросил он. — Не знаю. Может, до утра ничего страшного и не случится, а… а может, и случится. И все-таки выслушай меня до конца.
Она села на табурет рядом с ним, положив руки на стол.
— Хочешь знать, для чего были предназначены эти деньги? Это была плата за оружие. Кому и для каких военных действий оно предназначалось — мне неизвестно, но в тот день, когда сделка должна была состояться, влез я со своим газовым пистолетом и всё сорвал. Что в этом деле не всё чисто, я знал и раньше, но подробности узнал только сегодня. За мою голову, оказывается, назначили бешеную цену, что-то около ста тысяч баксов… Кстати, тебе не нужны сто тысяч?
Не сказав ни слова, Славянка залепила ему по щеке и, вскочив, отбежала к окну. Заплакала, закрыв лицо руками. Потом почувствовала, что Сергей ее обнимает, нежно целует в шею.
— Извини, это была глупая шутка.
— Никогда больше так не шути, — сказала она. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
— Знаю, ты меня любишь.
Она повернулась и повисла на его шее. Они долго стояли обнявшись, а потом Сергей сказал:
— Я тебе ещё не все сказал. Все то, что ты уже знаешь, в общем-то, ерунда. Мне наплевать и на местную мафию, и на оружие, и тем более в кого оно будет стрелять. А цену за мою голову назначали уже столько раз, что годовой бюджет всего Сочи, пожалуй, будет меньше этой суммы. Но я всегда действовал один, и весь риск был только моим. А сегодня я узнал, что каким-то образом они пронюхали и про тебя. Теперь охота идёт и за тобой.
— Я не боюсь, — быстро проговорила Славянка.
— Речь не об этом. Ты можешь хорохориться, но главное в том, что я боюсь за тебя. И, если я не ошибаюсь, они уже вышли на наш след. Я не знаю, насколько они близко, но это такие люди, Славяна, которые долго не разговаривают. Нас просто-напросто убьют.
— Ерунда. Я знала многих, которые считали себя очень крутыми, но, когда дело начинало пахнуть жареным, они быстро скисали.
— Эти не скиснут, поверь мне. Когда речь идёт о деньгах, тем более о таких, они готовы на всё.
— Они не убьют нас, эта сумка с баксами наш главный козырь, — возразила Славянка, сама, впрочем, не очень веря в свои слова. Она пыталась найти хоть маленький лучик надежды.
Сергей только покачал головой.
— Может быть, это и козырь, — сказал он, — но только воспользоваться им нам вряд ли дадут. В общем, так: мы убираемся отсюда. Прошу тебя, не спорь. Я достал машину, бензина — полный бак. Мы отъедем подальше от города и сядем в первый же поезд на какой-нибудь маленькой станции — на здешних вокзалах можно запросто сгореть. Собирай вещи, каждая минута на счету.