— Слушайте, Горбовский, — сказал Турнен. — Что вы прицепились к разумному лесу? Вы что, действительно считаете этот лес разумным?
Леонид Андреевич приблизился к краю и заглянул в пропасть.
— Нет, — сказал он. — Вряд ли… Но есть в нём что-то нездоровое с точки зрения нашей морали. Он мне не нравится. Мне в нём всё не нравится. Как он пахнет, как он выглядит, какой он скользкий, какой он непостоянный. Какой он лживый, и как он притворяется… Нет, скверный это лес, Тойво. Он ещё заговорит. Я знаю: он ещё заговорит.
— Пойдёмте, я вас исследую, — сказал Тойво. — На прощание.
— Нет, — сказал Леонид Андреевич. — Пойдёмте лучше ужинать. Попросим открыть нам бутылку вина…
— Не дадут, — сказал Тойво с сомнением.
— Я попрошу Поля, — сказал Леонид Андреевич. — Кажется, я пока ещё имею на него какое-то влияние.
Он нагнулся, собрал в горсть оставшиеся камешки и швырнул их вниз. Подальше. В туман. В лес, который ещё заговорит.
Тойво, заложив руки за спину, уже неторопливо поднимался по лестнице.
1965 г.