Я тут же нажал на зеленую кнопку, чтобы вновь связаться с незнакомкой, но услышал лишь длинные гудки. Все это время я внимательно смотрел по сторонам, но ни на улице, ни в окнах никого не увидел.
А когда я побежал, оказалось, что Тодд Крейн исчез.
Я пришел в бар на встречу с Фишером раньше назначенного времени. Мне было необходимо подумать. И позвонить домой. Я не сказал Эми, что сегодня вечером не вернусь ночевать. Мысли об Эми вызывали у меня чувство вины и злость, хотя я не понимал причин этого. То странное здание в Беллтауне интересовало Фишера, а не меня: то, что в документах упомянута Эми, могло не иметь отношения к моей жизни. Когда она в этом участвовала, мы даже не были знакомы. Обычные формальности, имя компании упоминается в какой-то сделке. Мне ужасно не хотелось размышлять на эту тему, и бесило то, что я не могу не думать, кто тот мужчина на фотографии. Так и не сумев подготовиться с разговору с Эми, я нажал кнопку быстрого набора ее номера.
— Да, — ответила она почти сразу, словно держала телефон в руках. Даже если и так, что с того? — Какие у тебя новости? Я думала, ты уже дома.
Ее голос звучал как обычно. Тем не менее телефон — это особенное устройство, не предназначенное для по-настоящему личных контактов. Если хочешь обсудить что-то серьезное, необходимо физическое присутствие другого человека. А по телефону ты задаешь вопросы и получаешь ответы на каком-то химическом уровне. Ведь люди жили и любили друг друга миллионы лет назад, а язык изобретен гораздо позднее. Он и сейчас лишь фоновая музыка.
— Говорил с разными людьми, и это заняло больше времени, чем я рассчитывал. Возможно, я еще выпью пива с криминальными репортерами.
— Почему бы и нет. Ты не вернешься ночевать?
— Может быть. Центр управления полетами не против?
— Конечно. Я сообщу на кухню. Значит, ты думаешь, что может получиться? У тебя появилась новая идея книги?
— Не исключено. — Я лгал и чувствовал себя отвратительно.
В конечном счете чем я располагал — несколько СМС-сообщений, пара фотографий, на которых ничего толком не видно, — и больше ничего.
— Ну вот и хорошо. Милый, извини, если я вчера вела себя агрессивно. У меня было паршивое настроение.
— Да, я понял. — Я вздохнул и попытался подступиться к главному. — У тебя все в порядке?
— Да, конечно, — ответила она, и я не почувствовал, произнесла ли она эти слова слишком быстро, слишком медленно или самым обычным образом. А ведь я слушал очень внимательно. — Обычная работа, ничего особенного. Повседневная рутина.
— А я думал, что переезд из Лос-Анджелеса положит этому конец.