Фотографии тоже никоим образом не прояснили ситуацию. На мониторе ноутбука они были крупнее, чем на телефоне, но по-прежнему оставались темными и расплывчатыми, и я не узнал бы изображенного на них мужчину, если бы встретил его на улице. Сначала два других снимка показались мне совсем никакими — темный фон, светлые пятна. Но постепенно я сообразил, что один сделан на парковке круглосуточного магазина, и на нем изображен мужчина, который туда входит. Я не смог понять, что на второй фотографии (темный бар? — возможно), но мне снова показалось, что на ней видна человеческая фигура.
Я отправил все файлы в папку, запрятанную в недрах жесткого диска. То, что я взял их из телефона Эми, казалось мне воровством, и меня злило, что мне не удалось узнать ничего нового. В голове у меня продолжал звучать голос Бланшара, и я чувствовал себя довольно глупо. Только одно мешало мне считать себя полным идиотом, но сейчас я не мог это проверить.
Я услышал какой-то звук и, подняв голову, увидел, что в комнату вошла Эми.
— Привет, — сказал я удивленно.
— Извини, — проговорила она. — Я не хотела тебе мешать. Мне показалось, ты о чем-то задумался.
— Угу, — ответил я. — Что случилось?
— Скучно, скучно, скучно, — сказала она. — Я собираюсь в деревню, чего-нибудь куплю. Не знаю еще чего. Тебе что-нибудь нужно, пока я еще не нашла ответ на этот вопрос?
На мгновение мне стало интересно, почему она не позвала меня с собой, но я тут же вспомнил, что предполагается, будто я работаю и она решила не вводить меня в соблазн. Это, а также картина, которую я обнаружил, когда вернулся, и есть истинная сущность моей жены. Сдержанная и тонкая по природе, она в случае необходимости бывает резкой, из тех женщин, что может ворваться в ванну, когда я бреюсь, и сказать: «Эй, засранец, ты собираешься починить полку, как обещал, или мне сдать тебя назад в магазин?» Однажды я использовал этот метод с постоянно ругающейся парой, предложив им применить более прямой подход для избавления от скрытых обид. И каждый год на Рождество они присылали мне в участок открытки следующего содержания: «Засранцы — мы все еще вместе». Я считаю это одним из моих главных достижений на службе в полиции.
— Я в полном порядке, — сказал я, улыбнувшись, хотя сердце немного быстрее забилось у меня в груди, наполненное любовью к ней и еще более сильным чувством вины из-за того, что я собирался сделать, а она невольно облегчила мне задачу.
— Ну ладно, — сказала Эми и ушла.
Я еще некоторое время слышал, как она гремела чем-то на кухне, а потом крикнула, что уходит.