Возможно, я все неверно понял.
Может быть, Эми действительно должна была вернуться в субботу, а я ошибся, когда заглянул в ее органайзер вечером в четверг. Я каким-то образом вбил себе в голову, что она возвращается в пятницу, и увидел на экране то, что хотел увидеть. Я пытался представить себе ту запись, где говорилось, что Эми вернется в пятницу, — и не мог. Я задумался про субботу. Когда я увидел эту пометку?
«Это проблема не органов правопорядка… а ваша».
Если не считать противоречивой записи в дневнике, у меня ничего не было. Я бежал по тропе, которая постепенно переходила из государственных владений в наши, и убеждал себя, что все обстоит именно так. Это чувство теплом окутало все мое тело. А еще я испытывал смущение. То, что я обнаружил в телефоне Эми, оставалось загадкой, но другие люди полны тайн, и, хотя иногда мы склонны забывать подобные вещи, твой спутник в глубине души не тот человек, которого ты знаешь. Эми совершенно спокойно отнеслась к тому, что ко мне в руки попал ее телефон, и это никак не вязалось с предположением, что в нем запрятаны следы ее прегрешений. Скорее всего, это какая-то шутка, имеющая отношение к коллеге, или детали ее маркетинговой кампании. Некоторое время мою голову наполнял такой мрак, что казалось, его можно потрогать руками, словно я ощущал подвешенный над ней тяжелый предмет.
Я знал это чувство и понимал, что оно рождено вещами, происходившими со мной в прошлом и с нами обоими за последние пару лет. Я был постоянно готов к хаосу и чужому вторжению в нашу жизнь. К звуку бьющегося стекла в окне в задней части дома, визгу шин выскочившей на тротуар и ударяющей мне в спину машины. К телефонному звонку, сообщающему, что у одного из нас рак, хотя мы не сдавали анализов и не собирались это делать.
Ничего подобного не происходило. Случались другие вещи, непредсказуемые. Я не получал предупреждений от Бога Неудачи. Впрочем, это и не в его правилах так делать. Но при этом отсутствие предзнаменований не есть предзнаменование. Мне нет необходимости быть настороже, ожидая худшего, придумывая самые разные ужасы. Все хорошо.
Я вдруг обнаружил, что на выдохе повторяю эти слова, задавая себе ритм. Я выбрался на крутой склон и помчался между деревьями к дому.
Все-хо-ро-шо. Все-хо-ро-шо.
Когда я вернулся, Эми уже была дома, лежала в ванне и с улыбкой слушала какого-то ополоумевшего общественного деятеля, который рассказывал по радио о тайных темных силах, стоящих за прошлогодними взрывами бомб в Торнтоне в штате Виргиния, как будто обычных террористов ему недостаточно. Я помылся и переоделся, а затем сделал то, что делаю обычно после пробежки, — в своем роде извращение. Достал из холодильника пиво и отправился на веранду покурить.