— Ты жесток, — с обидой сказал Трисмегист.
— Во мне говорит мертвая сущность…
Зеленый Лев покраснел. Винный спирт, выпарившись, растворил Красного Льва и в колбе остался лишь свинцовый сахар. Сандро, помня поэтапно все, что проделывал тремя годами ранее, переложил ацетат в обмазанную глиной реторту и стал его дистиллировать. Работа ненадолго смягчила алхимика, и говорить он продолжил уже учтивее, хоть и несколько отстраненно:
— Я знаю, Альберт, тогда ты думал о благе, которое подаришь людям, а не о том, что низвергнешь мир в огонь жестоких войн. Но я понял одну простую истину: мертвое знание не дарит жизнь. Алхимия мертва, в ней не найти спасения. Она опасна.
— Ты можешь пробовать эликсиры на других… — вкрадчиво предложил Трисмегист.
— На потомках венценосных альвов? — съязвил Сандро, напомнив друиду о том, как однажды он дал эликсир Бессмертия единственному сыну Оберона и Титании, чем превратил наследника правящих альвов в лича. — Я не буду подвергать опасности других. Миру хватит Черных Вдов, пожирающих невинные души, и Драконьих скал — единственного наследия, оставшегося от магических существ.
— Да, я совершил немало ошибок…
— И не проси меня их повторять. Я уже говорил и скажу еще раз: я не стану искать жизнь в мертвой науке.
— Амагрин Овен ее уже нашел — он создал эликсир Жизни.
— Пусть он будет единственным, кому это удалось, — не отрываясь от Делания, сказал Сандро.
Цепью преобразований сменились стадии Павлина, Единорога и Пеликана, все закончилось перерождением Феникса, когда черный Дракон пожрал свой хвост и дал новую жизнь Зеленому Льву. Круг трансмутаций завершился. Но понадобится еще один, чтобы закрепить свойства эликсира, сделать их постоянными.
— Если повезет, — продолжил алхимик, — я воспользуюсь творением Овена. Если удача отвернется, найду другой способ. Но не в алхимии, Альберт. Не в алхимии. И не будем возвращаться к этому разговору.
— Как знаешь…
Спустя полчаса вторая цепь преобразований закончилась. Некромант отложил в сторону эликсир «разрыва», но не остановился на достигнутом, а приступил к изготовлению нового зелья: подбросил в костер дров, поставил на огонь две платиновые миски и растопил в них снег. Закинув в полученную воду клевер удачи и забросив клубни мандрагоры в небольшой дорожный конденсатор, посмотрел на Трисмегиста и улыбнулся:
— Только не говори, что зельеварение и алхимия — одно и то же…
— Зачем тебе эти зелья? Зачем давать Сиквойи свободу?
— Он приблизит осуществление моей цели.
— Какой цели? — поинтересовался друид.
— Я мечтал о многом… — помолчав, заговорил в ответ Сандро. — Сперва — избавиться от рабства, покинуть Хельхейм и вернуть себе прежний облик, стать живым… Но теперь все изменилось. Я мечтаю отомстить тому, кто убил мою семью, а меня превратил в урода, в нежить.