— Я спасу, — заверил вампир.
— Ведомо мне, что ты удумал: зверем его сделаешь, дабы он, как и ты, кормился чужой кровью. Нет, милок. Лучше пусть со мной дитя сгинет, нежели зверем станет.
— Я сделаю из него Высшего. В десять лет он уже достигнет голконды и не будет нуждаться в человеческой крови.
— Не дам дитя — и вся недолга! — отрезала старуха.
— Хозяюшка, будьте добры, дайте нам еды в дорогу, — попросила Анэт.
— Мы уже день ничего не ели, — добавила Энин.
— Все, что в погребе сыщете, себе берите. Всяко мне жить недолго осталось.
— Спасибо, хозяюшка! — обрадовались девушки и, обгоняя друг друга, выбежали из комнаты в поисках погреба.
— Чем околдовал живых? — спросила старуха, проводив двух сестер каким-то злым, презрительным взглядом. — Чего они за кровопийцей хвостом волочатся?
— Как тебя зовут? — вместо ответа спросил вампир.
— Виерой величают.
— Значит так, Виера, мне нужен этот ребенок. Я обещаю воспитать его достойно, в любви и достатке.
— Нет, милок, не воспитаешь. Охотится за тобой тот зверь, что изрыгнул всех вас, кровопийцев, на свет божий. Ты не думай, знаю я, кто ты: Клавдием тебя величают. И не удивляйся, узнала тебя по вещице, что за поясом носишь, — старуха пальцем указала на «смерть Каэля», и Батури невольно притронулся к рукояти кинжала. — Охотится за тобой зверь, — повторила она, — и добычу свою не упустит. Не жить тебе, милок, как есть, не жить. А ежели дитя с собой возьмешь и кровопийцей сделаешь, то не видать ему ни изобилия твоего, ни любви, ни жизни людской. Не воспитаешь — нет, не дашь силы своей темной и будет дитя моё рассвета бояться, в канавах отираться, себя за убийства творимые проклинать.
— Каэлю меня не найти. Моему слову можно верить. Отдай ребенка по-хорошему, иначе заберу силой.
— Не заберешь, — невозмутимо ответила старуха. — Охраняют люльку чары, с которыми и тебе, милок, не совладать. Решишь силой дитятко взять — и себя, и его погубишь.
Клавдий беззвучно выругался, понимая, что старуха не блефует. Колыбель защищало столь мощное колдовство, что Батури даже не смог взглянуть на ребенка сквозь призму магического зрения.
— Глупо, Виера, глупо, — не показав нарастающего гнева, хладнокровно сказал вампир. — Если бы не твое колдовство, я б отправил тебя в мир теней раньше положенного срока, но… вынужден смириться с твоим решением.
Сестры, вдоволь наевшись, стали вытаскивать из погреба остатки еды, которую запасливая хозяйка приготовила на зиму — все равно ей не суждено было пережить эту зиму.
— Котомки сыщите на кухоньке, — предупредила Виера. — Бежать я думала, да не успела: мор и мной, старухой, не погнушался.