— Это… — Анэт беззвучно шевелила губами, не находя слов. — Ужасная история…
— И романтичная, — восхищенно вздохнула Энин. — И что же случилось с девушкой?
— Алекто… К тому дню она страстно полюбила юношу и, чтобы навеки быть с ним, попросила о страшном одолжении: сделать ее вампиром. Глупый, он согласился и впервые вкусил свежей, теплой кровь, пульсирующей жизнью, душистой и пьянящей, как молодое вино. В отличие от отца, он не знал, как новообращенным вампирам правильно пить кровь, чтобы достичь высшей ступени посвящения. И Алекто была обречена на вечную жажду. Каждую ночь ей приходилось охотиться, она боялась солнечного света и серебра. Юный граф все же нашел способ, с помощью которого сделал из возлюбленной Высшую: для этого пришлось пожертвовать жизнями многих людей, десятки раз нарушить запрет Балор Дота, запугать в округе не одну деревню. Несмотря ни на что, он достиг своего: сумел уменьшить разрушительное воздействие ее жажды. Но к этому времени Алекто из великолепной богини превратилась в кровожадного монстра. Их пути разошлись. Он удрал в политику, с головой ушел в дела Малого Ордена, посвятил себя защите собратьев, а девушка отправилась в «долгую дорогу», чтобы забыть о юном графе, стать мудрее и изменить свое отношение к миру…
— Бесподобно, — выдавила Энин.
— Ужасно, — в один голос с ней пробормотала Анэт.
Клавдий сидел, прислонившись к стволу дерева, и молча смотрел на двух девушек. В сознании его крутилась мысль, что, если внешне, не принимая во внимание цвет волос и глаз, близнецы очень похожи, то характеры их совершенно различны. Отвернувшись и уставившись в черную, беспроглядную даль, Батури вновь подумал об оставленном в мертвом селении ребенке.
Повеяло ночным холодом. Вездесущий предзимний мороз, лютовавший после заката, проник под одежду и начал кусать кожу. Ожил сумрачный лес: вдали, там, где деревьев было значительно больше, завыл волк, запричитали совы, зашуршали мыши и зайцы. Сердца девушек сжались от страха, и сестры невольно подсели ближе к вампиру, в котором чувствовали своего защитника. Клавдий же не обратил внимания на ночные страхи. Сознание его унеслось далеко от небольшой поляны, вернуло его на несколько часов назад, в дом ведьмы.
Батури резко встал, широким жестом начертал в воздухе защитное заклинание и, удостоверившись, что девушкам не угрожает опасность, сказал:
— Разведите огонь, поужинайте и ложитесь спать. Меня не ждите.
— Ты куда? — взволновалась Энин.
— На охоту, — ответил Батури и принял образ огромной летучей мыши.
Оставшись наедине, девушки послушались совета Клавдия: развели огонь, поужинали и приготовились ко сну. Никто из них не покидал начертанный вампиром круг, хотя Энин чувствовала, что может поставить более сильную защиту. Но укреплять охранные чары не стала: потерявших хозяина бродячих мертвецов — единственных, кого можно было опасаться, в округе не было. Арганус хорошо обучил ее. Энин без труда находила признаки волшбы, распознавала эманации в энергетических линиях, вызванные присутствием неупокоенных, и даже не допускала возможности ошибки в своих расчетах.