— Уважаемый староста, внимательнее прочтите грамоту. Там все написано. Позволите? — Назарин протянул руку, требуя бумагу обратно. Получив ее, нарочито важно зачитал то, чего на ней написано не было: — Храм Симионы и Церковь Эстера, при «молчаливом согласии» Круга друидов, обвиняет Лайру Гетт из Крекова в пособничестве силам Тьмы, отравлении земли и порче урожая, похищении младенцев и наведении сглаза на людей и домашнюю скотину. В подтверждение слов приводится список истцов и свидетелей, которые поймали Лайру за колдовством. Зачитать?
Лагодцы, окружившие двух путников, зароптали, загалдели. Ни один из них не хотел рисковать своей жизнью ради приблудившейся незнакомки, которую по непонятным причинам приютил Клецвих.
— Сдается мне, староста, — после долгого молчания заговорил Назарин, — околдовала вас ведьма, затуманила рассудок. А, быть может, приворожила…
— Это ложь! — взорвался криком молодой голубоглазый парень, гладковыбритое лицо которого обрамляли белые кудри. Он крепко сжимал в руке меч, стоял уверенно, расслабив плечи, слегка согнув в коленях ноги: будто готовился к поединку. — Клевета! Она не может быть ведьмой, потому что…
— Почему? — спросил Назарин в образовавшейся паузе. Голубоглазый не нашелся, что ответить. — Все ясно! Значит так, Клецвих, времени у вас до полудня. Когда солнце встанет в зените, мы вернемся и заберем ведьму. Если вы ее не выдадите или позволите удрать, то Лагода будет сожжена дотла. Вы, думаю, знаете, как карается неповиновение законам Тройного Союза?
— Бать, да не слушай ты их! — вспыльчиво воскликнул голубоглазый. — Лайра ни в чем не повинна. Посуди сам, ну не может она быть ведьмой…
— Откуда тебе знать? Ты видел ведьм? — ухмыльнулся Назарин. — Я уже проверил меч на их головах. А ты из-за молодости глуп.
Лагодцы озадачено смотрели на двух пришельцев и неуверенно топтались на месте, не зная, стоит ли верить незнакомцам или проще вздернуть их на ближайшем дереве как лжецов и наветчиков?
— Отец, погляди на них. Они никакие не паладины. Это те самые наемники, которые выследили Лайру. Сперва ранили, а теперь вздумали добить…
— Чушь! — усмехнулся Назарин. — Храмовые печати невозможно подделать.
— Но можно украсть, или забрать у трупа…
— Бездоказательные обвинения паладина сурово караются, — напомнил Назарин.
— Помолчи, Ридрих…
— Но отец!
По толпе пробежало негромкое перешептывание о том, что глупо умирать ради мальчишки, потерявшего рассудок то ли от любви, то ли от колдовства.
— Тихо! — выкрикнул прорицатель. — Ридрих, ты разговариваешь не с отцом, а со старостой. От его решения зависит судьба всей деревни — не только твоя и ведьмы.