— Считай, тебе повезло! — говорю я.
— Что и говорить… Злой, как сатана, а пасть — во какая! — Степан широко развел руками и, немного помолчав, сказал тоскливо: — И чего меня понесло в экспедицию…
— Живой, Рыжик! — обрадованно и в то же время удивленно кричит только что появившийся Цыбин.
Он без шапки, одна штанина разорвана, растерянный, бледный, точно обескровленный.
— За малым не съел, сатанюка! — отвечает ему, поддерживая пораненную ногу и кривясь от боли, Степан.
— А ты, Рыжик, плюнул бы ему в глаза, — пытается шутить Цыбин.
— Спасибо скажи, что он задержался возле меня, а то бы побаловался тобою… Ну и работенка, будь она проклята!..
— Вы же говорили, что с людоедом покончено! — с явным упреком обратился ко мне Цыбин.
— Покончено, да не с ним. Надо же было подсунуть мне другого медведя!
— Наверняка все тут людоеды. Медосмотра же им не было… И хорошо, что так кончилось. А могло… — Цыбин не договаривает.
— Ты, кажется, сегодня мировой рекорд побил по прыжкам, а? — спрашиваю его.
— Нечего греха таить, изо всех сил старался. Когда мы увидели зверя, я сразу догадался, что это людоед. Прет на нас махом и как заревет, некогда было думать. Подбежал к скату, а зверь тут как тут, страшенный. Я и рванул, да так рванул, что только у скал задержался. Будь бы ружье со мной или пистолет — не сробел бы. Не верите?.. Ну, как хотите.
Карарбах дождался, когда Цыбин закончил, легонько толкнул меня в бок и стал с жаром жестикулировать руками, повторяя одни и те же знаки. Он упрекал меня в том, что я слишком понадеялся на себя, обманулся — никакого медведя не убивал. Так подстроил злой дух, чтобы посмеяться надо мною. Затем старик уселся поодаль от нас на плиту, — видимо, чтобы самому разобраться во всем случившемся.
Старик нервно крутит головою, жмурит глаза, точно прячась от каких-то назойливых мыслей. Что делать ему: покорно уйти из этих мест, где властвует злой дух, пока не поздно, или остаться с нами, коль уже нарушил завет предков, пришел сюда? А может быть, думает, что теперь наши дела еще больше касаются его, что нельзя оставлять людей в беде и что никому другому, а именно ему придется исправлять мою ошибку, даже если для этого придется встретиться в поединке с Харги. Во всяком случае, хотелось, чтобы старик так думал в эти минуты.
Необходимо поговорить с ним. Но как? Лангара объясняется с ним жестами рук, движением губ, иногда прибегает к помощи всего тела. Между нею и глухим стариком давно установился контакт, они легко понимают друг друга. Но я испытываю затруднения. Пытаюсь объяснить ему, что мы действительно убили медведя и туша его лежит в стланике под Ямбуем, куда должны будем идти.