Женщины ее профессии обычно не слишком нежны друг к другу. Либо они сцепляются из-за ролей, либо из-за мужчин. И так как у меня нет ролей, мне нужно особенно внимательно следить за своим мужчиной.
Филипп почти тридцать четыре минуты не занимался мной. Я этого не выношу. Я – женщина. Если я здесь, пусть со мною считаются. И по возможности – исключительно со мной. Если нет, могут возникнуть проблемы.
С Сильвией я говорила о преимуществах молодых мужчин.
Филипп на восемь лет старше меня. Через два месяца он отпразднует свое сорокалетие. Но в своем тогдашнем состоянии я так ревностно отстаивала преимущества молодого любовника, что и сама Сильвия, которая сейчас проводит время с одним двадцатидвухлетним юнцом, малость насторожилась.
Во время нашего разговора я не теряла из вида проход к туалетам: Бенте, резко жестикулируя, что-то взволнованно говорила Филиппу. При этом она постоянно вскидывала голову, как женщины в рекламе лака для волос.
Я попыталась сконцентрироваться на Сильвии, которая болтала о фильме, где она опять должна играть обманутую жену.
«Знаешь, куколка, продюсеры совершенно не желают понимать, что женщина за сорок все еще с удовольствием трахается».
Я слегка сжалась, потому что Сильвия, по своему обыкновению, говорила очень громко.
«Правда?» – спросила я с надеждой.
Мне немного за тридцать, но если поставить меня перед выбором, заняться сексом или посмотреть новый фильм с Хью Грантом, честно говоря, я еще подумаю…
«Конечно, это так! – провозгласила Сильвия. – В тридцать пять я испытала первый вагинальный оргазм. И с тех пор ощущения все лучше и лучше».
Молоденький тип с художественно оформленной козлиной бородкой с интересом посмотрел в нашу сторону и спросил, чего бы мы хотели выпить.
Сильвия ушла около часа. С козлиной бородкой под ручку. Она поцеловала меня в губы и сказала на прощанье: «Послушай, малышка, на это невозможно смотреть. Ступай домой или дай своему Филиппу по физиономии».
Минут пять я медитировала на бокал с вином.
Перед внутренним взором вставали картины…
Вот я замахиваюсь.
Вот перекошенное лицо Филиппа и его распухающая щека. Из угла рта медленно течет кровь.
Вот я улыбаюсь.
Ткнув Бенте Обезжиренную Йохансон пальцем в костлявую грудь, говорю: «Девочка, пойди домой и хоть что-нибудь съешь».
Потом поворачиваюсь к Филиппу.
Он уставился на меня, не зная еще, как он выглядит.
Говорю: «Мой сладкий, ты очень аристократичен и у тебя отличный зад, но я – Амелия куколка Штурм и заслуживаю чего-то получше».
Затем я поворачиваюсь на носках, щелкнув пальцами, подзываю черного официанта, который выглядит вполне оригинально, как Денцел Вашингтон,