«Мужчины воспринимают критику как оскорбление величества, – сказал Бурги и заботливо погладил меня по затылку. – Дай ему почувствовать, что он бог. И у тебя не будет с ним больше проблем».
Бурги вообще-то зовут Бургхард Гинстер, он очень гомосексуален и очень состоятелен. Наряду с Удо Вальцем, он самый востребованный парикмахер столицы. И раз Бенте Йохансон ходит к Удо, я решила ходить к Бурги. Не могу представить себе более кошмарной ситуации: вот я, почти неузнаваемая из-за бигуди, сижу под сушилкой и вдруг слышу радостный вопль: «Кукленок! What a lovely surprise![18] Никогда бы и не подумала, что ты столько тратишь на прическу».
У Бурги я чувствую себя уверенно. Это безумно шикарно – иметь в Берлине своего парикмахера.
Я знакома с Бурги почти так же долго, как с Филиппом. И честно говоря – каждая женщина, которая нашла своего парикмахера, меня поймет, – я бы затруднилась сказать, кто из двоих мужчин играет более важную роль в моей жизни.
Бурги мой настоящий друг. Он все воспринимает так же драматично, как я. Он как девушка во всем, что касается чувств, но ум и страстные влечения у него совершенно мужские. Весьма поучительно.
Конечно же, и к большому сожалению, Бурги большой поклонник Филиппа. Почему-то многие люди – большие поклонники Филиппа. Многие робеют от его надменности, видимо обусловленной генетически. Наверное, они считают, что каждый, кто плохо с ними обходится, достойнее их, вот они и бьются за то, чтобы заслужить его благосклонность. Женщины любят в нем это пренебрежительное выражение глаз: вы-все-меня-не-интересуете. Автоматически считают его желанным, а каждое его высказывание принимают за проявление интеллекта, просто потому что не совсем его понимают.
Мужчины уважают его за то, что он много зарабатывает. А гомосексуалисты тащатся от Филиппа, потому что его волосы так красиво падают ему на лоб и он совершенно не умеет танцевать. Они считают это признаком мужественности. Мне тоже, честно сказать, это нравится.
Мужчины, умеющие танцевать, не несут в себе вызова. Как и мужчины, которые склонны показывать свои чувства, помнят мамин день рождения и хорошо поют. Такие мне жутко не нравятся. Таких не перевоспитаешь, их не нужно переделывать, их нельзя обругать, их нельзя презирать, пытаясь вернуть самоуважение. Я бы очень, очень скучала с мужчиной, который был бы в точности таким, каким должен быть по моим представлениям.
Бурги и мне нравится одинаковый тип мужчин. Я часто приношу ему фотографии: Филипп в расстегнутой рубашке, прислонившись к пальме, – это он в Калифорнии; Филипп в шортах, у воды, – в Коста Смеральда; Филипп в костюме-тройке от Бриони у своего письменного стола, положив покровительственно руку на плечо Томаса Готтшалька.