Я говорю: «Нет, спасибо. Оливер нравится мне больше. Мы же, в конце концов, взрослые люди, не так ли?» Это была я? Мой ли голос произнес сейчас эти слова?
Оливер смотрит на меня ошарашенно и благоговейно, как я смотрела бы на себя, сидя напротив.
Bay! Я на верном пути к классной, соблазнительной, обворожительной, необузданной, опасной, вульгарной, сногсшибательной женщине. Откуда это во мне? Какие таланты так долго скрывались?
Я прошу официанта принести мне пачку «Житан» без фильтра. Затем продолжаю:
«Я Саския, – говорю я и заправляю окрашенный локон за ухо. – А если тебе хочется знать больше, ты должен меня спросить».
К стыду своему должна сознаться, что никогда еще в жизни так много не врала. Раньше я была слишком честной и трусливой. Ну да, собственно, я и сегодня такая. Например, у меня очень здоровые зубы, потому что в детстве я никогда не врала, говоря, что почистила перед сном зубы. В начальной школе считалась довольно ленивой, потому что зачастую не делала домашние задания. Но я твердо знаю, что многие мои одноклассники были еще ленивее меня, – просто никто из них не признавался, когда учительница спрашивала: «Кто из вас не сделал домашнее задание?»
Чтобы не быть неправильно понятой: вру я, конечно, постоянно. Но это не мужественная, упрямая, корыстная ложь во имя карьеры. Моя сфера – трусливая, удобная, но по-человечески все-таки ценная неправда.
Я всегда отвечаю: «Спасибо, очень хорошо», когда официант спрашивает, понравилось ли мне. Даже если еда была ужасна и противна и я все оставила на тарелке, я все равно говорю: «Было очень вкусно, но слишком много».
Когда Ибо покупает платье, в котором выглядит так, будто нацепила на себя двухместную палатку, я не решаюсь сказать правду. Я говорю: «Ничего. Но красное, которые ты мерила до этого, нравится мне больше». Педагогически завуалированная ложь. С какой стати мне делать Ибо несчастной? Платье уже куплено, поменять его невозможно, потому что оно уцененное. Ибо вообще частенько делает покупки во время сезонных распродаж.
Меня, честно говоря, абсолютно не волнует, как выглядит Ибо. Она считает это проявлением невнимания. Я – настоящей дружбой. Мне безразлична ее прическа, ее полнота, ее сумасшедший вкус, ее бледно-голубые тени для век, которые вышли из моды так давно, что скоро опять войдут в моду.
Все – все равно. Она моя подруга. И точка. Я люблю ее всем сердцем такую, как есть. Надень она противогаз, я все равно пошла бы с ней в лучший ресторан города – между прочим, еще и потому, что противогаз я бы, скорее всего, не заметила…