– Ты кто? — и совершенно не интересуясь ответом, мимо меня летит демонесса, её крылья задевают меня по лицу.
Приземлившись, точнее, прибарсучившись, я бормочу извинения, на что получаю совершенно восхитительное предложение:
– Позвольте вас пригласить, — поигрывая жирной спиной, церемониально склоняется барсук.
Доходя мне только до пояса, он, как галантный кавалер, деликатно обнимает талию и кружит меня в вихре зажигательного танца. Его черный с белой полоской хвостик выделывает такие умопомрачительные кренделя, что скоро мы оказываемся в зоне всеобщего внимания.
– Ой, — я беззаветно включаюсь в общее веселье.
Вся усталость, накопленная за последние годы, проведенные в походах и заботах о своих и чужих королевствах, вдребезги разлетелась об этот дикий безудержный танец. Здесь каждый плясал, что мог и как мог. И всем это страшно нравилось. В кругу выбивающих степ фавнов, я зажигала бешеный рок-н-ролл. Лис-оборотень представлял танго, но его партнерша — жирная летучая мышь — была слишком тяжела, и они свалились где-то на середине и ещё долго не могли распутать хвосты и крылья. Кентаврихи трясли роскошными гривами, пытаясь сбацать несколько балетных па. Кто умаялся, те просто хлопали в ладоши, свистели в горлышки уже осушенных бутылок. Корчившие смешливые рожицы обезьянки выбивали дробь на животах невесть откуда взявшихся бегемотов. Разноцветные попугаи оголтело насвистывали отрывки негритянского джаза. Забыв обо всем и совершенно не попадая в такт музыке, я с упоением выплясывала все свои страхи и неуверенности.
В закопченном котле булькал огненный пунш, сваренный из волчьих ягод и озерных стрекоз — последних клали совсем чуть-чуть, для придания легкости ногам. Зачерпывая половником ещё дымящийся напиток, барсук, хитро подмигивая, разливает его по стоящим тут же раковинами, уже побывавшим в чьих-то руках или лапах, что совершенно неважно. Закинув голову, я пью обжигающий напиток. Мой кавалер, внезапно приметив шуструю гарпию, не объясняя причин покидает меня. А мне все равно! Махнув ему на прощание, я тоже устремляюсь на поиски приключений. Под баобабом татуированные духи сенной лихорадки обучают всех желающих полетам по принципу мухи цеце — с жужжанием вокруг дерева на задних лапах носится с десяток гиен, совершенно обалдев они летят кувырком через головы и от разочарования пытаются ухватить за ноги визжащих духов.
На озере идут соревнования по метанию морских черепашек.
– Раз, два, три, — все хором считают сколько раз подпрыгнет брошенный черепашонок. Дальше счета «три» дело не идет, потому что и судьи, и зрители, все изрядно косые, сбиваются — и начинаются разочарованные крики, споры, все тонет во всеобщем гаме. Выплыв, черепахи выползают на берег, и соревнования продолжаются. Хлопая на спине длиннобородого грайда, я заразительно смеюсь. Он испуганно выворачивается и скрывается в толпе.