Не понять?!
А вот это мы еще посмотрим!
Хорошо, что он успел-таки сложить мой парашют перед тем, как я объявила о позорной капитуляции. Хорошо, что парашютная система стоит очень дорого, почти как неплохой автомобиль – поэтому я не рискнула оставить ее в кафе. Парашют был под рукой; я продела руки в лямки и, не говоря ни слова, устремилась туда, откуда только что возвратилась парочка парашютных снобов.
* * *
Карабкаясь вверх по так называемой тропинке, сплошь состоящей из поросших мхом валунов, я развила такую скорость, что Кирилл Калинин вскоре остался далеко позади. Злость придала мне сил. Я не обращала внимания ни на хлещущие по лицу ветки, ни на беспомощные калининские вопли: «Саня! Подожди, куда же ты?»
Мое лицо горело, мой маникюр был безнадежно испорчен, за моей спиной был парашют, и я была зла, зла, зла на весь окружающий мир за то, что мой беспутный любимый мужчина так безнадежно молод и непоправимо глуп, за то, что он с такой легкостью клюет на загорелые ляжки и проколотые пупки, за то, что мой собственный пупок стыдливо прячется в жировых отложениях, за то, что Калинину двадцать четыре, а мне тридцатник. Да мало ли за что еще! Главное, что я была взбешена!
Наконец мне удалось добраться до небольшой вытоптанной площадки, своеобразного каменного балкончика, спрятанного среди скал. Я рухнула на обломок какого-то бревна, чтобы перевести дух. Я вполне могла позволить себе отдых, но только весьма непродолжительный, ведь по моим следам карабкался Кирилл. Если он меня здесь застанет, не миновать скандала. Со свойственным пылким юношам вроде него максимализмом, он разорется – мол, и ненормальная я, и истеричка, и вообще таким непредсказуемым старым вешалкам экстремальный парашютизм противопоказан.
Ничего, мы еще посмотрим, кто кого. Я докажу, что умею расправлять крылышки не хуже пупковой серьгоносицы Инги.
Я старалась дышать как можно медленнее, чтобы поскорее утихомирить развоевавшееся сердце.
И вот наконец час икс наступил. Я медленно поднялась с бревна и подошла к самому краю обрывчика. Мельком взглянув вниз, сообразила, что делать этого во время прыжка не стоит, – если я, конечно, не хочу от страха вытошнить собственное сердце.
Мои действия были механически-машинальными. Я отлично знала, что надо делать. Потуже затянуть лямки парашюта. Взять в правую руку «медузку» – крошечный купол, который, надувшись в воздушном потоке, вытянет за собой основной. Хорошенько прогнуть спину. Напружинить ноги. И…
– Саня! – сзади послышался треск сломанных веток.
Я обернулась – ко мне стремительно приближался секс-символ отечественного парашютизма Калинин Кирилл. Правда, в тот момент он выглядел скорее как жертва марафонских гонок: волосы стоят дыбом, глаза выпучены.