Ананасов не любил людей из этой «конторы». Между их ведомствами всегда существовали определенные трения. Люди из «конторы» смотрели на милиционеров свысока, те отвечали насмешками, считали коллег чистоплюями и «белыми воротничками».
Кроме этих общечеловеческих отношений, Ананасову не понравилось высокомерие, с которым этот «коллега» держался, не нравился его свежий и подтянутый вид (это в понедельник-то утром!), отглаженный костюм и спортивная осанка. Трудно было представить коллегу мучающимся от тяжелого похмелья или копающимся в карманах мертвого бомжа.
– Это с какого перепугу? – повторил Ананасов. – Труп обнаружен на нашей территории, мы на него первыми прибыли, значит, мы и будем им заниматься!
– Слушай, капитан, ты меня утомил! – проворчал «отутюженный» с затаенной неприязнью. – Тебе что – неприятности нужны? Я, по-моему, ясно выразился. Мы забираем это убийство, а тебя с твоими людьми не задерживаем...
– Ты мне не тыкай! – рявкнул Ананасов. – Ты мне не начальник! Вот если я от своего начальства получу приказ – тогда конечно!
– Получишь... – проворчал коллега, доставая из кармана сотовый телефон. Через минуту он подал этот телефон Ананасову:
– Вот тебе твое начальство!
Действительно, капитан услышал в трубке до боли знакомый голос Кузьмы Остаповича Хохленко.
– Остапыч... – начал Ананасов.
– Отставить! – рявкнул на него полковник. – Обращаться по уставу! Ты что там делаешь?
– Но вы же сами приказали... сами нас отправили...
– А теперь отменяю приказ! Срочно возвращайтесь в отделение! И чтобы без фокусов там!
– Есть... – протянул Ананасов.
Ему снова мучительно захотелось опохмелиться.
– Теперь понял? – насмешливо осведомился «коллега».
– Так точно! – ответил Ананасов и незаметно спрятал игрушечного поросенка в карман. Он решил не говорить смежнику ничего лишнего. Тем более что тот ни о чем его и не спрашивал – видимо, считал, что простые менты не способны нарыть что-нибудь стоящее.
Маркиз проснулся оттого, что два его ненаглядных питомца возились рядом: кот урчал, как мотор гоночного автомобиля и выпускал когти, а Пу И зубами пытался стянуть с Лени одеяло. Третий питомец, попугай Перришон, сидел на шкафу и орал оттуда чтото ругательное.
Леня с трудом открыл запухшие глаза и откашлялся.
– Я болен, – сказал он гнусаво, – оставьте меня в покое!
Но не тут-то было. Пу И подобрался к лицу и острыми зубками закусил Лене ухо, кот через одеяло больно царапнул когтями, а попугай крикнул со шкафа, что Леня – гриппозный дур-рак.
– Да что на вас нашло? – удивился Маркиз. – А, знаю, это вас Лола подучила!