– Утоплюсь! – предупредила Лола.
– Попробуй только! – Маркиз грозно сверкнул глазами. – Пока мне все не расскажешь, не сметь топиться!
С этими словами он влил в воду едва ли не полбутылки пены для ванны.
Если Лола и надеялась отдохнуть и оттянуться, то надеждам ее было не суждено сбыться. Едва она успела плюхнуться в пену, компаньон ворвался к ней, горя от нетерпения.
– Ну? Говори быстро, что случилось?
Лола поняла, что никакие отговорки не помогут, и бухнула сразу:
– Его убили!
– Клиента? О Господи! – Леня схватился за голову. – Называется поболел! Себе дороже! Какой позор, человек мне доверился... Ты куда смотрела?
Лола хотела сказать, что клиент жив и здоров, а убили того, кто за ним следил, но Леня так злобно на нее посмотрел, что она от испуга ушла под воду и захлебнулась. Компаньон опомнился и вытащил ее за волосы, как положено спасать утопающих. Лола прокашлялась и сдавленным голосом рассказала ему про переодетого давешнего бомжа и про то, как она нашла его убитым в сквере.
Тот, кто думает, что Маркиз сейчас же прижал Лолу к груди, стал каяться и просить прощения за то, что послал ее одну на такое трудное и опасное дело, совершенно не знает мужчин.
До Лени, разумеется, тут же дошла серьезность ситуации, он испугался за Лолу, но испуг этот выразился в агрессии.
– Какого черта? – заорал он и пихнул Лолу в ванну, подняв тучу брызг. – Какого черта не сказала мне, что вчера этот долбаный бомж от тебя так профессионально ушел?
– А ты спрашивал? – завизжала Лола и бросила в напарника мыльной мочалкой. – Ты меня вообще достал, сопляк несчастный! Ах, у него горло! Ах, у него насморк! Ах, у него голова, ах, у него давление и температура! Симулянт!
– Дура! – не остался в долгу Леня. – Ничего поручить нельзя!
Лола хотела заплакать, но не получилось. Это было так странно, потому что Лола могла плакать по заказу, причем в ее арсенале было как минимум восемь или даже десять видов слез – от едва слышного хныканья до бурных, душераздирающих рыданий. Возможно, это была реакция на стресс, возможно, вокруг нее и так было много воды – так или иначе, ни одна слезинка не выкатилась из глаз. Лола всерьез обеспокоилась – неужели она теряет сценическое мастерство? Но это ужасно!
На лице ее отразилось такое страдание, что Маркиз усовестился, к тому же попугай, умудрившийся протиснуться в ванную, обозвал его заразой.
– Ну-ну, девочка, не терзай себя. Главное, что ты жива...
– Я испуга-алась... – протянула Лола.
– Конечно, милая. – Леня хотел ее обнять, но вымазался в пене, махнул рукой и вышел.