Чутье подсказало мне, что плечо этой женщины хранит страшную тайну. Я рванул рукав ее платья и увидел лилию. Представляю изумление писателя Дюма, узнай он, что, кроме него самого и еще трех героев книги, жуткая тайна миледи была известна пятому человеку — парню из далекой России.
Но миледи, в отличие от писателя Дюма, не любила рассуждать, она сжалась в углу кареты, точно тигрица, готовая броситься на свою жертву.
— Вы слишком много узнали, мой милый слесарь-водопроводчик! Вы и ваш кот! — процедила она сквозь зубы. — Берегитесь! Я вас уничтожу!
— Ах, мы уже падаем, — ответил я своей излюбленной фразой и распахнул дверцу кареты. — Привет прокладке на вашем кране! И вашим мышам! — Я отсалютовал своей бывалой кепкой и выпрыгнул из кареты. Следом за мной выскочил дядя Вася.
До нас донеслось самое страшное проклятие, какое слышал свет.
Встреча с миледи объясняет то, чего не знал писатель Дюма, а именно истинные причины ненависти этой красивой фурии к трем мушкетерам. Все дело в том, что они были моими друзьями. А однажды, проезжая по улице, она увидела госпожу Бонасье, которая мирно вела со мной беседу, и это решило судьбу славной женщины. А я ведь только и спросил у бедняжки, войдя в незнакомый Париж, как пройти ко дворцу кардинала Ришелье.
Я хотел поговорить с монсеньером начистоту, в связи с историей в городе Менге. Но ни в тот день, ни на другой парижане так и не дали мне добраться до кардинала. Узнав, что в их городе появился слесарь-водопроводчик, они беспрерывно звали меня в свои квартиры. А я, конечно, в первую очередь шел в дома, где жил трудовой народ. Крупным феодалам это очень не понравилось, и в канцелярию Ришелье посыпались анонимки.
Кардинал хоть и боролся с феодалами, но все же был очень недоволен моим поведением. Как мне передали, он говорил в кругу своих единомышленников: «Что же это получается? Может, скоро сорвет кран в моей резиденции и мне тоже придется ждать своей очереди? Пусть он только ко мне придет!» Однако ему пришлось подождать, пока у меня хоть немного убавится работы. И наша встреча произошла как раз на второй день после сражения у монастыря кармелиток.
Кстати, рассказ об этом сражении в книге тоже изложен неточно.
На самом деле, все выглядело так. Первым на пустыре очутился я со своим чемоданчиком. Вторым пришли д'Артаньян и его противники — три мушкетера. И уж потом на пустырь шумно вывалила ватага гвардейцев кардинала во главе с его любимцем Каюзаком.
У читателей, конечно, не раз возникал законный вопрос: «Что же это гвардейцы кардинала пришли на пустырь так — ни с того ни с сего? В общем, случайно. Неужели автор не мог придумать интересную причину, которая бы их сюда привела в самый неподходящий момент?» Но автор Дюма писал только правду и ничего не сочинял, как это думают многие. А правда насчет появления гвардейцев ему была неизвестна, и прежде всего потому, что он ничего не знал об участии в этой истории самого главного лица. О моем участии. Вот Дюма и написал, будто гвардейцы появились совершенно случайно, тогда как в жизни они пришли сюда по специальному уговору. А теперь держитесь крепче за стул: вся эта орава гвардейцев хотела драться на дуэли.