— Разве сегодня Рождество? А может, русская Пасха? Или Ханука? — Она глотнула из бокала и тихо сказала: — Просто так подобных предложений не делают, — и внимательно посмотрела на Лайзу, ища подтверждения.
Та ответила ей ласковым взглядом.
— Иногда — нет, иногда — да.
— Давайте напрямик. Что конкретно вы хотите за свою роль феи-волшебницы?
Лайза посмотрела на нее в упор.
— Эксклюзивности.
Эдвина нахмурилась.
— Вы хотите, чтобы только „Шик!" имел право публиковать мои модели? — Она покачала головой. — Это невозможно, и вы сами это знаете.
— Нет. Эдс, эксклюзивное право для „Шик!" быть первым журналом, который представит самую первую коллекцию „Эдвины Джи". — На ее лице появилась легкая улыбка. — Вы можете рекламировать свою коллекцию в любом журнале в любое время после того, как выйдет „Шик!". Но я хочу иметь месяц форы, всего лишь один месяц, чтобы представить коллекцию. Эдвина глубоко вздохнула.
— Восемь страниц, вы сказали? Плюс обложка? — Она помахала возле лица ладонью, чтобы прийти в себя. Невероятно: Лайза Шокросс и „Шик!" фактически обеспечат „Эдвине Джи" твердое положение в мире моды — и одним махом.
— Но последнее слово относительно публикуемых вами моделей остается за мной?
— Если они представляют широкий спектр и являются законченными ансамблями — да. Но аксессуары выбирают наш главный художник и модельер.
— А можете вы также, — теперь Эдвина говорила очень, очень медленно, — гарантировать мне выбор фотографа?
— Теперь я вижу, — бросила Лайза сухо, — что вы действительно считаете, что наступило Рождество.
— У меня лишь одна цель: представить коллекцию наилучшим образом.
Лайза вздохнула.
— Хорошо. Кого вы хотите? Гельмута Ньютона? Скребнески? Франческо Скавулло?
— Никого из названных, — улыбнулась Эдвина. Лайза удивилась. Как? Она не хочет самых дорогих и самых лучших? Кого же ей тогда надо?
— Чем же вас не устраивают эти? Я думала, что вы будете добиваться именно кого-то из них.
— Поймите меня правильно. Все они — фантастические фотографы. Но мне нужен Альфредо Тоскани.
Лайза нахмурила брови.
— Какая-то особая причина?
— Первая причина: я знаю, что он может передать образ „Эдвины Джи". Вторая: мне нравится, как он работает. Кроме того, он почти так же престижен, как и другие, и капельку дешевле. — И самый близкий мне человек после отца, подумала Эдвина, не собираясь, однако, раскрывать перед Лайзой любопытные подробности своего детства.
— Прекрасно, Тоскани так Тоскани.
— Я выпью за это!
И они откинулись на спинки, довольные тем, как все обернулось.
К столику неслышно подошел официант и посмотрел на почти нетронутую тарелку Эдвины; по его виду можно было сказать, что он воспринял это словно личное оскорбление. Подняв одну бровь, он спросил: