— Вы правильно сделали, что поставили нас в известность.
— И как мне разобраться с этим делом, по-вашему? Я могу прикончить его в больнице или подождать, пока он сам сдохнет. Оставляю это на ваше усмотрение.
После паузы голос ответил:
— Пока ничего не делайте, только следите за его состоянием. Кто знает? Он может выходить из комы и семь дней, и семь лет. Вполне возможно, что он так и умрет в бессознательном состоянии. Но, если он выйдет из комы, немедленно принимайте меры. С другой стороны, пока он без сознания, я не вижу оснований для привлечения ненужного внимания.
— Я буду справляться в больнице ежедневно, и у нас больше не будет неприятных неожиданностей.
— Отлично, и не забывайте держать меня в курсе. На этих словах клиент дал отбой.
Дух опустил еще одну монетку, набрал номер справочной и узнал телефон больницы Святого Луки.
2 Вблизи Западного Корнуолла, штат Коннектикут
Стефани поджидала Сэмми с огромным бокалом бренди. Он вышел из ванной в позаимствованном у нее белом махровом халате, перекинув через руку тщательно сложенный пиджак.
Стефани протянула бокал с торжественностью священнодействия.
— Вот. Выпей.
Приняв бокал из ее рук, Сэмми сделал пробный глоток и тут же шумно чмокнул. Лицо его сияло, да и весь он, казалось, светился.
— Бррре-нди. — Он наслаждался звуками этого слова. — Эликсир муз! Он согревает…
— Уальдо! — скрежещущий звук, донесшийся из медной клетки, оборвал его на полуслове. — Уальдо хочет крекер!
— Как ты думаешь, детка, — с надеждой произнес Сэмми, — если плеснуть ему в воду бренди, может, он притихнет?
Стефани напряглась.
— Ты не сделаешь ничего подобного. Ну ладно. Нам нужно много чего обсудить. Ты их принес? — Стефани вопросительно посмотрела на Сэмми.
— Да, они здесь, детка, — он указал на пиджак.
— Отлично. Почему бы нам не устроиться поудобней вон там?
Она указывала дорогу, прокладывая путь среди многочисленной мебели.
Огромная комната, с высокими потолками, со встроенными книжными полками, не будь в ней мебели, походила бы, вероятно, на склеп. Но, к счастью, эклектический набор предметов мебели и всяческих безделушек, которые Карлтон привозил из своих многочисленных путешествий, делал комнату, при всей ее экстравагантной беспорядочности, очень удобной и исключительно приятной для глаза.
Обилие вещиц давало пищу воображению.
Тысячи книг в кожаных переплетах, многие из них — первые издания, теснились на переполненных книжных полках. Дивный турецкий ковер рдел, как алые витражи в старинном соборе. Голубые с золотом тяжелые шелковые гардины с массивными кистями, в восемнадцатом веке украшавшие дворец Габсбургов, закрывали высокие окна. И наконец, в комнате стояли две огромные кровати, застеленные старинными покрывалами желтого шелка.