Сэмми тоже помолчал и ответил:
— Мне очень неприятно это говорить, детка, но, по-моему, в твоих рассуждениях есть доля истины.
— Да, — вздохнула Стефани. — Но беда в том, что, как я ни стараюсь, я не могу найти связи между Лили Шнайдер, дедушкой, ПД, Винетт и ее пропавшим ребенком. Но она должна быть, эта связь! Должна! — Стефани понизила голос: — Я думаю, дядя Сэмми…
— Да, дорогая?
Высоко поднявшееся солнце било ей прямо в глаза, и Стефани вернулась в кресло.
— Было бы неплохо, если бы ты поговорил с этим мистером Кляйнфелдером. Помнишь, Винетт Джонс о нем упоминала.
— Ты совсем плохо обо мне думаешь, детка.
— Ты хочешь сказать, что уже встречался с ним?
— Нет, не встречался. Я звонил ему вчера в офис. Мне сказали, что его нет и они не думают, что в ближайшее время он появится.
— Нет! — Стефани глубоко вздохнула. — Боже, нет! Дядя Сэмми, он…
— Нет, детка, — успокоил ее Сэмми. — Он не умер. Но он в критическом состоянии. В больнице Святого Луки.
Стефани почувствовала облегчение.
— Значит, он поправится?
— Врач сказал, что об этом пока слишком рано говорить.
— Что случилось?
— Бедняга без сознания, и вполне возможно, что никогда в него не придет. Он стал жертвой странного дорожно-транспортного происшествия.
Стефани почувствовала себя так, как будто получила удар под дых.
— О, черт! — Помолчав, добавила устало: — Ты мог бы мне прямо сказать.
— Тебе это не понравится, — предупредил Сэмми.
— Говори.
— Ладно, — ответил Сэмми, набирая побольше воздуху, — но это не очень приятное известие. По словам полиции, это произошло на перекрестке Риверсайд-драйв и Западной Восемьдесят первой улицы. Мистер Кляйнфелдер, пересекая улицу на зеленый свет, дошел до середины пути. Все свидетели указывают на то, что водитель не случайно наехал на него, а специально нажал на газ. Кляйнфелдер, заметив фургон, успел поднять руку, чтобы прикрыть голову. Конечно, это было бесполезно. Его отбросило футов на двадцать. Фургон завернул за угол и скрылся из виду.
— Водителя нашли? — спросила Стефани, зная, впрочем, ответ наперед.
— Нет. Хотя фургон обнаружили сразу. Он был оставлен через два квартала, прямо под знаком «Стоянка запрещена». Фургон числился в розыске как угнанный. Если хочешь знать мое мнение, все было выполнено в высшей степени профессионально.
Стефани чувствовала физическую боль. Еще одна жертва. Еще одного заставили замолчать. И опять нити тянутся к ПД: там работал Кляйнфелдер. Но что такое мог он раскопать, чтобы понадобилось его убрать?
— Насколько я понимаю, — с горечью сказала она Сэмми, — пока Кляйнфелдер не выйдет из комы, мы ничего не узнаем.