Эрнесто и Зара расположились на противоположных концах стола. Стефани и Эдуардо сидели рядом, она — напротив Зазы, он — напротив доктора Васильчиковой.
Едва они расселись, в зал вошел молодой официант. Он раскрыл и положил каждому на колени салфетки.
Подавали заливные перепелиные яйца с черной икрой. По одному маленькому яичку и ложке икры на отдельных тарелках для Зары и Эрнесто и четыре яйца с горкой икры на другой тарелке для всех остальных.
— Эдуардо сообщил мне, что у вас большие успехи на работе, мисс Уилльямс, — начал Эрнесто, отпивая минеральную воду и игнорируя закуску. — Утром он поведал о новых рекламных кампаниях, которые вы предложили. Должен признаться, меня заворожили ваши идеи. Не ожидал, что вы столь талантливы.
Стефани взглянула ему в глаза. В них не было ни тени насмешки.
— Думаю, это не имеет отношения к таланту, — ответила она, поддевая ложкой икру. — Скорее, это способность проанализировать существующее положение дел и выявить недостатки.
— Мне кажется, что это тоже требует некоторого таланта.
— Я благодарна вам за похвалу, но предпочла бы, чтобы вы вынесли свое суждение после того, как новая реклама докажет свою эффективность.
— Талант и скромность, — заметил Эрнесто, поигрывая затейливым хрустальным бокалом, — сами по себе редко встречающиеся качества, тем более в сочетании.
— Воспринимаю это как комплимент, — ответила Стефани и, рассмеявшись, добавила: — К прочим моим достоинствам вы можете добавить бережливость. Я предпочитаю получать максимальный эффект за минимальную цену. — С этими словами она отпила шампанское.
— Значит, вы считаете, мы можем совершенствовать нашу рекламу, даже если уменьшим…
— Ой, давайте сменим эту скучную тему, — прервала их разговор Зара.
Все посмотрели на нее.
— Я считаю, что разговоры о делах за ужином — ужасно занудное занятие.
— Тогда мы не можем себе позволить утомлять тебя этими разговорами, — галантно согласился Эрнесто. — Мы полностью подчиняемся твоей воле! — И объявил во всеуслышание: — Отныне за этим столом больше не будет деловых разговоров!
Подали морковный суп. В двух чашках — для Зары и Эрнесто, в глубоких суповых тарелках — для всех остальных.
Эрнесто стал расспрашивать Стефани о ее впечатлениях о Рио. Ему самому, признался он, не нравился наплыв туристов в городе: его утомляла эта вечная суета туристического центра. Хотя в культурном отношении, конечно, Рио предпочтительней Сан-Паулу.
— В Рио опера, балет, музеи, — говорил он. — У нас есть квартира в Рио, хотя сейчас мы редко ею пользуемся.
— Мне нравится Рио, — сказала Стефани. — В нем столько энергии, столько жизни — в этом отношении он напоминает Нью-Йорк. Но нищета! Ужасно, что столько людей живут в нищете. Я еще никогда не видела такого контраста между богатством и бедностью.